Тимур Пулатов - Плавающая Евразия

- С адом все давно ясно, - проговорил Нахангов. - Все здесь построено по учебнику политэкономии, выпущенному под моей редакцией.

- Калевахта рахат бухарский лукум, - туманным выражением поддержал своего ездока даджаль, распуская хвост, но тут же получил удар в бок, отчего надпись, оставленная улетевшим Азазилем, изрядно потускнела.

И по знаку Нахангова ракета, в которой сидел скучающий Давлятов, отъехала немного и стала, чтобы Давлятов мог разглядеть картину чистилища.

Давлятов смахнул слезу, выкатившуюся из глаз - было такое ощущение, что радиация, поднявшаяся из ада, жжет их, - и снова напрягся, ибо то, что ему предлагал увидеть Нахангов, - чистилище - никак не укладывалось в голове, не было ни в одном из учебников, где в подробностях расписаны ад и рай.

Что же касается учебника политэкономии, о котором упомянул Нахангов... Давлятов хотел сказать, что учился в университете по этому учебнику, но решил на сей раз не льстить автору.

Вид чистилища действительно был не совсем обычным. Справа, внутри ада, просматривался довольно запутанный коридор с множеством ходов и выходов; кончался коридор отсеком, ведущим за стену, - проходом из ада в чистилище.

После мелькающего, прыгающего, скачущего, объятого дымом и пламенем, источающего дурные запахи ада вид чистилища успокаивал глаз.

Само чистилище раскинулось на каменистом пространстве, вокруг которого была воздвигнута чугунная ограда, и с первого взгляда оно напоминало место, где должно было происходить увлекательное действо с элементами маскарада, клоунады, фарса, но не на большой театрализованной сцене, а на нескольких малых сценах, сооруженных в разных местах чистилища. Но это лишь на первый, невнимательный взгляд. При внимательном же взгляде общая картина несколько менялась - на первом и основном плане просматривалась одна широкая и длинная улица, и все остальное, что располагалось внутри чистилища, оказывалось лишь придатком этой улицы. Давлятов напрягся и заметил в самом начале улицы нечто вроде металлической арки с надписью "Мировая улица" и чуть ниже - "При входе предъявлять пропуск в развернутом виде" - и подумал, что, наверное, это и есть врата в чистилище.

Желая рассмотреть открывшуюся картину, Нахангов попытался выхватить из рук Давлятова бинокль, но промахнулся и отлетел на своем даджале в сторону. Давлятов не без злорадства усмехнулся и поправил фокус бинокля, чтобы лучше разглядеть две фигурки, появившиеся в самом начале улицы, у арки. По всему было видно, что это дворничихи, которые следят за чистотой и блеском металлической арки - главного входа в чистилище.

Обе - женщины средних лет, порывистые и нервные, - натирали желтой пастой металл. Металл заблестел, луч устремился высоко, преломляясь в окулярах бинокля. В глазах Давлятова потемнело. Но когда зрение снова вернулось к нему, заметил, что начищенный до блеска металл потемнел от набежавшего облачка, висевшего над аркой. Похоже, что это нисколько не смутило дворничих, которые безропотно, словно приученные к фатальной неизбежности повторения, принялись снова натирать арку, не остужая рвения.

А с дальнего конца улицы к арке уже бежали стройными рядами молодые люди, члены какой-то организации, проделывая на ходу какие-то номера. Они прыгали, приседали, падали все разом, как по команде, вскакивали. Все, что встречалось на их пути - макеты самолетов, автомобилей, домов, - взлетало на воздух от взрывов, а резиновые манекены, на которых они набрасывались, связывая им руки, затыкая кляпом рты, волоча их по земле, должны были имитировать захват заложников.

Не добежав до арки шагов пятьдесят, молодые люди разом повернули, чтобы в таком же темпе проделать путь обратно, и дворничихи, наблюдавшие за ними с восторгом, вдруг крикнули:

- Бодрее, ребята! Еще один бой, и мы победим! - И потрясли в воздухе кулаками.

- Кто эти? - спросил один из молодых людей у бегущего рядом.

- Барбара Бальцерани и Ульрика Майнхоф [Лидеры террористов левацкого толка. (Прим. автора.)], - ответил тот, презрительно скривив губы. Старушки на пенсии, забавляются...

И побежал резвее.

Сооружение справа, мимо которого они пробегали, было дворцом, стилизованным под шатер, в котором ищут уединения после гаремных утех шейхи пустыни. Для полного ощущения ландшафта вокруг шатра были насыпаны барханы между пальмами. Какой-то служащий ходил с инструментом, напоминающим пылесос, и рисовал на боку барханов ребра, по которым струился песок.