Яна Дубинянская: Гаугразский пленник

Мама улыбнулась. С того места, где я стояла, притаившись за дверью, монитор отсвечивал, и мне совсем не было видно Наставницу. Казалось, что мама слушает, кивает и улыбается прямо в стену. А может, и не слушает вовсе, а просто улыбается и кивает, чтобы Наставнице не было обидно. Она ведь каждый раз жалуется маме на одно и то же — как я дружу с Далькой и не вожусь с мальчишками. Тоже мне проблемный ребенок!..

— …вот и все мои рекомендации. Сейчас я позову Юсту.

Тут мне, конечно, надо было быстренько вернуться в группу, чтоб Наставница могла меня оттуда позвать. Но мама стояла так близко, такая красивая, улыбающаяся, самая-самая лучшая — моя!.. — что я не выдержала и бросилась ей на шею.

— Юсик, — засмеялась мама где-то возле моего уха, — ты тяжелая. Слезь.

Я сползла вниз и обхватила ее обеими руками, уткнувшись лицом в живот. От мягкой шершавой конусили очень вкусно пахло. Мамой.

На секундочку глянула через плечо: Наставница все еще была на стене и, кажется, хотела сделать мне замечание и пригрозить снизить балл — но при маме уже не могла, у нее такие настройки. И только сказала:

— До свидания, Юста. Всего вам доброго, госпожа Калан.

— До свидания! — ответили мы с мамой.

…Капсула неслась по городскому тоннелю. За ее прозрачными стенками мелькали жилые блоки: некоторые серебристо-серые, некоторые белые или золотые, но большинство все-таки с виртуальными картинами разных экосистем, цифроснимками животных и людей или просто разноцветными узорами. Если загадать число и отсчитывать блоки, то по тому, какого он будет цвета, можно узнать судьбу. Но когда капсула летит на полной скорости, все время сбиваешься со счета.

Роб говорит, что картины на блоках было бы очень смешно посмотреть, стоя на месте: они же страшно растянуты в расчете на скорость капсул. Только на каком, спрашивается, месте? В тоннелях стоять негде, да и вообще нельзя, там же выкачан воздух, чтобы не было трения.

Я тесно— тесно прижалась к маме. Так хорошо… Мама сегодня забрала меня раньше всех в группе. Забрала сама, а не прислала, как обычно, запрограммированную капсулу с автономной Воспиталькой. Теплая мамина рука обнимала меня за плечо, и хотелось, чтобы так было всегда-всегда…

Но когда очень хорошо, почему-то хочется, чтобы стало еще лучше. Я подняла голову и попросила:

— Мам, а давай поднимемся на верхний уровень!

— Давай.

А в прошлый раз мама отказалась. Лишний перерасход энергии и времени, потом ведь все равно спускаться. Центр социализации расположен на четвертом уровне города, а блок, где мы живем, — на пятом, поэтому наша капсула запрограммирована на срединную сеть тоннелей. По верхнему мы катаемся только по выходным, и то если у мамы и папы совпадают планы, про Роба я уже молчу. Но по выходным наверху столько капсул, что неба за ними почти не видно.

Мама пробежалась пальцами по клавиатуре, вводя новую программу. Перед этим, конечно, убрала руку с моего плеча. Жалко.

Капсула чуть замедлила ход, выискивая ближайший сквозной шурф. Я зажмурилась. Не потому что боюсь, хотя от взлета вертикально вверх становится холодно внутри и перехватывает дыхание; страшнее только спуск вертикально вниз. Но я не боюсь, честно-честно! Просто очень здорово вот так зажмуриться — а потом, уже на самом верху, открыть глаза и…

Увидеть небо.

Огромное— преогромное, ярко-синее в белых узорах облаков… Небо!!!

— Ну как, Юська? — Мама запрокинула голову, и ее золотистые сверкающие волосы щекотали мое лицо, тоже задранное вверх так, что болела шея. — Нравится?!.

Облака чуть-чуть колебались от двойного преломления света через крышу капсулы и стеклопластиковый купол над городом. Но синева была настолько ослепительная, что я ну никак не могла поверить, что между нами есть хоть какая-то преграда.

Между мной — и небом.

Капсула разогналась и теперь летела с еще большей скоростью, чем разрешено на внутренних уровнях. А навстречу неслись облака. Интересно, на что они похожи, если посмотреть на них с места? Такое место наверняка должно где-то быть…

И вдруг мы мгновенно — я даже зажмуриться не успела — ухнули вниз.

Снова понеслись по тоннелю навстречу разноцветным и серебристым блокам. Но пересчитывать их почему-то уже было совсем неинтересно.

Зато мама снова обняла меня за плечи.

— Как твои дела, Юсик? Что вы сегодня делали в группе?

— Играли в «Море волнуется». А Далька, мам, ты представляешь, принесла альбом! Только не с фотками, а…