Владимир Дэс - Из рая в рай (сборник)

Техник понял, что вопрос задал нетактичный и решил поправиться:

– Нет, я просто думаю, что неужто после моей смерти кто-то из вас за мои-то грехи и в ад попадет за компанию.

При этом он старался не смотреть на темного ангела, тот после этих слов опять вздрогнул.

Он, похоже, проигрывал и потому злился. В сердцах бросив карты, он спросил Техника:

– Куда-куда с тобой за компанию?

Техник, чуть заикаясь, повторил:

– После моей смерти… в ад… или в Рай вместе со мной…

Ангелы смотрели на него, причем какими-то странными, жалостливыми взглядами. И если во взгляде темного ангела читалось «Ну и дурак же ты…», то во взгляде светлого ангела – «Бедненький мой». Молчание затянулось и Техник, желая разрядить обстановку, проговорил:

– Нет, я же не прошу, чтобы вы со мной и после смерти были. Просто мне интересно, что с вами будет? Куда вы денетесь, когда я попаду в Рай, или в ад?

– В ад, – пробормотал темный ангел.

– В Рай, – прошептал светлый.

И тут же оба захохотали, взявшись за животы. Да так громко, так смачно – до слез, до дрожи рук, ног и крылышек!

Темный тыкал в Техника пальцем и все пытался что-то выдавить сквозь смех:

– Смерть…рай…ад…

Светлый же, тоже пытаясь справиться со смехом, участливо похлопывал Техника по плечу, как бы успокаивая перед тем, как скажет что-то страшное, но и смешное тоже.

Наконец, они отхохотались, вытерли слезы, перестали вздрагивать, взяли карты и как ни в чем не бывало продолжили игру.

Техник же очумев от резких перепадов в настроениях своих ангелов, тоже продолжил было играть, но уже через минуту возмущенно бросил свои карты:

– Вы что, за идиота меня держите?!

Я, что-то не то спросил? А если даже и так, тогда объясните!

– Не обижайся, – попытался успокоить его светлый ангел, – просто вы, люди, странно представляете себе устройство мироздания. Очень странно: вот, мол, жизнь, а вот я умер, вот предстал перед Господом, вот грехи, вот добрые дела, вот тебе Рай, вот грехи, вот тебе ад…

Светлый ангел сдержал смех и только улыбнулся. Зато темный опять принялся ржать: «…грехи…добро…ха-ха-ха…»

– Милый ты наш… – погладил его по голове светлый ангел. – Нет ничего: ни Рая, ни ада, ни смерти. И все твои грехи, а так же добрые дела давно уже у нас в базе данных, начиная с момента вселения души в твое младенческое тело.

– Как? – опешил Техник.

– А вот так! – прямо в лицо ему крикнул темный ангел. – Что ты собираешься делать в этом вашем Раю целую вечность?

– Что?.. – растерянно переспросил Техник.

– Да, что? – с хитрецой во взоре спросил светлый ангел. Цветочки вечность нюхать? А не надоест ли миллиарды лет гулять, ничего не делая, только лежать, пить, есть и цветочки нюхать? Да где мы на вас всех напасемся гурий пышногрудых, гаремов бесчисленных? А кто вам прислуживать должен, кормить и поить вечно? За какие такие заслуги перед Вселенной, а?

Тут вдруг взвился темный ангел:

– Да и в аду вашем выдуманном, какой бы штат пришлось держать, чтобы целую вечность, миллиарды лет вас жарить и пытать!

– Да и кому это надо? – добавил светлый ангел. – Работать будете, как всё живое и разумное во Вселенной.

– Будете после смерти пахать, как рабы, как у вас на Земле лошади пашут.

Будете поддерживать баланс Мироздания, а не нежиться в раях и корчиться в адах. Вот так-то, – добавил темный ангел и вдруг бросил под Техника две шестерки. – Дурак в погонах!

– Как! – испугался светлый ангел. – Он не может быть дураком. Это ты во всем виноват! – Он толкнул темного. – Я этого не вынесу.

С тяжким стоном светлый ангел исчез. А за ним исчез, смеясь демонически, и темный.

Нет, Она еще не проснулась.

Из-под одеяла выбрался только мизинчик Ее правой ноги. Выглянул, как любопытный розовый зверек, и застыл от удивления на этом белом поле.

Всего-навсего женский пальчик.

Пальчик спящей женщины.

Во сне Она потянулась, вздохнула и, что-то пробормотав, медленно перевернулась на другой бок.

Одеяло, нежно облегавшее женское тело, сползло чуть в сторону и обнажило ногу до бедра.

К одинокому беглецу – маленькому розовому пальчику – присоединились остальные его собратья. Они слегка подрагивали, как бы хвалясь друг перед другом новым лаком на ноготочках.

Моему взору открылась розовая пяточка, едва заметная щиколотка с пульсирующей на самой ее вершинке жилкой, и близкая к совершенству линия повела мой взгляд выше по обнаженной ноге.