Алексей Раскопыт - Бег с барьерами

Всю дорогу Топоров прикидывал, как лучше подступиться к вроде бы ясному делу, как принудить Волкова отдать ему личность Уркаганова без задержки, но, когда переступил порог кабинета председателя Совета Записи Волкова, вырвалось совсем другое:

- Ты преступник. Андрей! Уркаганов оставил десятки незавершенных работ, в которых сам черт ногу сломит. Если по-честному, мы с тобой математики экстракласса, но разберемся ли без него? К тому же Уркаганов был генератором идей, щедро одаривал учеников, у него только поэтому и создалась своя школа. Преступно держать его в черном ящике лишний день, а он ждет там уже полгода!

Волков с комфортом расположился в мягком кресле, его глаза спокойно отдыхали на бурно жестикулирующем Топорове. Интересно, много ли сделал академик Топоров в теории тензорных изограв за последние полгода, пока добивается подсадки?

- Честно говоря,- ответил Волков медленно,- я бы предпочел оставить Уркаганова в этом, как ты говоришь, черном ящике. Да-да! Я постарше тебя, хоть и не так стар, как Уркаганов, понимаю... Он один из последних реликтов XX века. Талантище, самородок, но... не получил надлежащего образования. Интеллигент первого поколения.

- Ну и что? - вскинулся Топоров.- У меня отец и мать были рабочими.

Волков мягко улыбнулся, выставил перед собой пухлые руки:

- Нынешние рабочие образованнее интеллигентов XX века. Родители дали тебе духовную базу, хотя, на мой взгляд,- только не злись! - недостаточно широкую, а вот Уркаганов ее не получил вовсе. Но с его ураганной мощью ему все удавалось, все преграды рушились, как тут не уверовать в собственную непогрешимость? Он неуправляем, вот в чем беда.

- Я ему все объясню...

- Шутишь? Он не примет никаких объяснений.

- Все равно ему ничего другого не остается. Он получит право на вторую жизнь, я получаю на использование его знаний, опыта.

Волков мягко улыбнулся:

- С Уркагановым разговор в таком тоне не пройдет. Он тут же совершит бескровный переворот, власть над телом перейдет в его руки.

Топоров сказал тяжело, чувствуя, как напрягаются его мышцы, словно в минуту опасности: - Это мы еще посмотрим.

- Смотреть будет поздно. А мы для того и существуем, чтобы предупреждать. Нет, Виктор, я против. Если ты еще бесишься, апеллируй к Правлению.

Топоров безнадежно отмахнулся, поднимаясь из кресла: - Там сидят еще большие перестраховщики, чем ты.

Саша торопился в Институт Записи личностей. Когда запись вошла в практику, ее начали проводить в районных больницах, потом во избежание неприятных ассоциаций назвали пункты записи Салонами Подсадки, но первое удерживалось.

Запись вошла в быт уже лет 20, но дискуссии вокруг нее еще тлели.

Необходимость подсадки признавали с оговорками. Записывали всех, но востребовали для подсадки далеко не каждого. К подсадке не принуждали, тем более что навязывать подсадников запрещалось законом. Выбирали по вкусу, тем самым был повышенный спрос на яркие личности, на чемпионов, ученых, музыкантов, мыслителей, художников, знатоков... В пыли остались любители балдеть у телевизора, посещать футбольные матчи, не требовались коллекционеры, бабники, туристы...

Права на вторую жизнь никто не отнимал, но если первую прожили недостаточно ярко, не в полную силу - пеняйте на себя. Не все могли стать чемпионами, героями, но, зная, что записывают со всеми потрохами, старались жить чисто и красиво. Смотрите в меня, потомки, я жил достойно!..

- Техник провел Сашу в зал каталогов.

- Я поступил сюда,- словоохотливо заговорил техник, усаживая Сашу на жесткий стул перед небольшим экраном дисплея,- когда велась дискуссия: оставлять подсадников в тайне или объявлять об этом? Шли споры, мнения разделились, наконец приняли соломоново правило: оставить решение хозяевам. Это их право промолчать, кого они носят в своем мозгу, их право заявить об этом... Умеешь пользоваться этой моделью? Вот и хорошо, теперь этому учат в школе.

Саша включил компьютер, погнал поисковый маячок по экрану.

- Я не вижу причины,- сказал он, пожимая плечами,- зачем бы мне скрывать, что хочу подсадить в себя Леонида Карташова, инженерагидроэнергетика.

- Именно так. Нет закона, чтобы заставить человека пойти на подсадку, но давление моды способно добиться того, перед чем спасет Верховный Суд и вся милицейская рать.

- Способно,- согласился Саша вежливо,- но я не из-за моды. Я немного знал Леонида Карташова, он жил в соседнем доме. Очень хороший человек... Я управлюсь с аппаратом, спасибо.