Джастин Ричардс - Часовой Человек

Уайз срезал дорогу по переулку к задней части клуба. Переулок заканчивался двором, расположенным за зданием. Обслуга клуба пользовалась задним входом, чтобы не приходилось ходить через помещения для членов клуба. Себя Уайз считал почти членом персонала. Он был на ты со всеми слугами. Он был здесь раньше любого из них, даже дольше (чуть-чуть), чем Реппл и Аске. Он и кошка. Он улыбнулся, вспомнив о ней.

И именно в этот момент, подняв голову, он увидел ноги, торчащие из-за мусорных баков.

– О нет, – вздохнул он, покачал головой, и поспешил туда.

Тело лежало между стеной и мусорными баками. Один из баков был опрокинут, возможно в борьбе, и мусор из него рассыпался по земле. Какая смерть, – грустно подумал он, – среди старых газет, яблочных огрызков, картофельной кожуры...

Кошка испуганно зашипела и бросилась через двор под защиту двери клуба.

– Кроутер! – закричал Уайз. – Кто-нибудь! Быстро, мне нужна помощь.

Но он знал, что помощь уже не нужна. Бет была мертва, он видел это: горло раздавлено, а глаза не мигая смотрят в небо. Уайз протянул руку и аккуратно прикрыл их. Он услышал топот бегущих ног, вопросы и комментарии.

– Так близко, – пробормотал он. – Так близко к клубу.

– О боже... – обычно невозмутимый Кроутер отвернулся, зажав рукой рот.

Лицо его стало такого же цвета, как и редеющие волосы.

– Вызовите врача, – сказал Уайз. – Нет, – он передумал. – Позовите Доктора. Если кто-то и сможет разобраться в том, что здесь происходит, то это Доктор.

Они устроились в уже привычном островке из кресел и диванов, расставленных вокруг столика с шахматами. Роза была бледная и молчаливая, перед её глазами всё ещё была мёртвая девушка. Голос и нервный смех Бет всё ещё звучал в её ушах. Доктор и Уайз говорили тихо, но серьёзно.

Доктор быстро осмотрел тело, напомнив им, что он не врач. Тем не менее, он был уверен, что девушка погибла не больше часа назад, скорее всего намного меньше. Следы на её шее были такие же, как вчера вечером на шее Диксона. Но глубже, темнее, и с худшими последствиями.

– У вас есть идеи на счёт того, что здесь происходит? – спросил Уайз.

– Думаете, у меня они могут быть?

Уайз пожал плечами. Он выглядел старым и измученным, словно обнаружение тела девушки вытянуло часть жизни и из него тоже.

– Вы производите впечатление проницательного человека. Это нужно остановить. Несколько нападений, кого-то вырубили... Это, конечно, плохо уже само по себе. Но, Доктор, девушка погибла. За зданием этого клуба. Прямо у нас на пороге.

Он сделал долгий, глубокий вдох.

– Нельзя просто сидеть и ничего не делать.

– Полиция, – сказала Роза, впервые подняв глаза. – Они...

– Они сделают, что смогут, – сказал Уайз. – Но кто из нас считает, что этого будет достаточно?

Он повернулся к Доктору, глядя ему прямо в глаза.

– Вы знаете что-нибудь, Доктор? Хоть что-нибудь? Об этом?

Доктор держал его взгляд несколько секунд. Затем он встал и провёл рукой по лбу, грустно вздыхая.

– Я знаю достаточно. Знаю, что погибла невинная девушка. Знаю, что кто бы, или что бы это ни было, его нужно остановить. Этого достаточно.

– И что вы предлагаете, Доктор?

Доктор снова сел, наклонившись вперёд с края кресла.

– В этом много такого, о чём мы не знаем и не догадываемся. А тебе, – он указал на Розу, – нужно отвлечься. Это ужасно, жестоко, и несправедливо, но хандра делу не поможет.

– Я люблю хандрить. Когда кого-то убивают.

– Нам нужно быть внимательными, настороже, нужны новые идеи.

– Без вариантов.

– И я по-прежнему хочу посмотреть выставку Британской Империи.

– А! – чуть не подпрыгнул Уайз. – Она очень хороша, вообще-то. Там столько всего. И новый стадион – достойное зрелище.

– Вот и сходите, – сказала Роза, отворачиваясь.

– О, я уже ходил. И с удовольствием сходил бы ещё раз. Но, боюсь, полиция захочет услышать мои показания.

– Ваши? – Роза нахмурилась, глядя на него.

– Это он обнаружил тело, – объяснил Доктор.

– Ах, да.

– Думаю, нам лучше не давать показания, – продолжил Доктор, многозначительно взглянув на Розу. – Их это только с толку собьёт.

– Вам понравится выставка, – тихо сказал Уайз. – Я бы с радостью пошёл с вами, но, боюсь, они не откажут себе в удовольствии задержать меня здесь подольше, просто чтобы продемонстрировать свою важность. Доктор прав, дорогуша. Это вас отвлечёт.

Роза не любила, когда её называли дорогушей. Но почему-то у Уайза, несмотря на его неискреннюю манеру, это звучало по-дружески и по-доброму, а не снисходительно.