Мария Фомальгаут - Продам май (сборник)

Я не знал, куда они летят… может, в те края, где была моя земля — да вряд ли, у нас таких тварей никогда не видели. Может, убирались в какую-то другую вселенную, да тоже вряд ли, не знаю я вселенной, которая не остывала бы вместе со всеми…

Пробовал следить за ними, да за ними разве уследишь? Короче, это была их тайна…

Я любил их… да, по-своему любил… даже когда они в четвертый раз разворотили склад. Тут бы надо было прижечь их пламенем — хорошенько, чтобы неповадно было, не прижег, отмахнулся, выбросил все, что было на складе — им, пусть играют… Да и не с чем там было особенно играть, ионизатор времени — не поймут, что такое, плазменный экран — малы еще, чтобы понять, блестящие золотые кружочки, кажется, остались от транстаймера, не все израсходовал, этими пусть играют…

Играли… в тот же вечер увидел, как они играют кружочками, давай меняться, ты мне бараний курдюк, я тебе кружочки… а ты мне бусы коралловые, а я тебе кружочки… а шубейку медвежью не отдашь? А за десять кружочков отдам. Нехило берешь…

Что мне было делать… смотрел за ними. Как вьют гнезда. Как играют в кружочки. Как…. В этот год все случилось как-то особенно быстро, я бы сказал — стремительно, там, где еще вчера были дохлые плетушки, сегодня стояли каменные дома, а послезавтра — высоченные башни, проткнувшие небо. И там, где еще вчера оголодавший охотник тащил убитого кабана на волокуше, сегодня ехала повозка, запряженная поджарой кобылкой, а завтра дымил первый тепловоз, и горожане ворчали, вот, тоже, выдумали, дышать нечем… Ничего, подымит, перестанет… перебесятся…

Они играли… строили для золотых кружочков хранилища… что говорю, какие хранилища, настоящие храмы, Бэнк Оф… мое почтение, господин Ротшильд… Что-то переменилось — то, что раньше было забавной игрушкой, не более, становилось на поток, и стоило кому-то первому оторваться от земли на дрянном кукурузнике, назавтра кукурузник щелкали на фабриках…

Бэнк Оф…

И улетели они на этот раз быстрее — еще до того, как стало остывать солнце и ядро земли. Я даже не заметил, как они покинули землю, запарился со своими двигателями и транстаймерами. Просто в какой-то день спохватился, что не слышу их щебетания, не слышу привычного копошения. Их уже не было — на земле, какой-то непривычной, преображенной, такого я тоже раньше не видел, земля, черная и блестящая, как стекло, укрылась черными облаками…

Я ждал, что они прилетят.

Когда прошла короткая зима — каких-то тридцать тысяч лет — я ждал, что они вернутся. Их не было. И когда пришла настоящая зима — с остывшим ядром и солнцем — почему-то ждал, что они вернутся, их не было. И когда остыла вселенная, и сжалась в карлик, — почему-то, сам не знаю, почему, я ждал их…

Я жду их — и теперь, когда снова десять планет завертелись вокруг желтой звезды, и снова откипели свое первые океаны, и отшагали свое сеймурии и трицератопсы, и сошел ледник — я жду их. Когда вернутся они, откуда-то из ниоткуда, когда начнут вить свои гнезда.

Я жду их — и теперь, когда цветут и благоухают леса, и так непривычно смотреть на половинку земли, спрятанную от солнца — и не расцвеченную огоньками их гнезд. Кто их знает, может, задержались в пути…

Я жду их — и теперь, когда остывает ядро земли, грею его, как могу, чтобы не остыло совсем, когда день ото дня все больше гаснет солнце, когда землю медленно укрывает снег. Ночами не сплю, мало ли что там могло случиться с ними в пути… Все-таки летели через вселенную… Мало ли…

Жду их, смотрю на небо, считаю гаснущие звезды. Вспоминаю какие-то традиции давно забытого детства, складываю из камней что-то, похожее на их гнездышки, может, увидят, прилетят…

Может, задержались в пути…

2012 г.

Сегодня подфартило.

Давненько так не подфартывало. А что, шуточка ли дело, плита электрическая привалила. Вот так, просто. Ни за что.

Да не на распродаже. Приехала плита. Выхожу утром из дома, и вот она, нате вам, катится по Дороге, на колесиках. Я еще засомневался, да точно ли плита, а то бывает, гадость всякая по Дороге едет, схватишь ее, а там только один корпус, внутри нет ничего. Я так уже два раза с компом лоханулся, и с холодильником, хватаю, а там пустая коробка, а внутри нет ничего.

Засомневался…

Только некогда тут с Дорогой засомневываться: видишь, едет — хватай, неси, пока в Стену не уехало. Успел, подхватил, домой потащил. На улице-то не оставишь, а то и уведут, и потом поди-докажи, что ты первый с Дороги взял. Да вон и Кузьминична на плиту уже заглядывается, головой кивает, о-ох, подфартило тебе, Андрейко, подфартило…