Александр Плетнёв - Последний довод павших, или Лепестки жёлтой хризантемы на воде

Сержант не стал уточнять что «да вот только», и капрал, помолчав, продолжил:

— Нет у меня дома, и семьи нет.

— Абхазы?

— Нет, бандиты. Из Чечни. Я потом, позже, их всех нашёл и перерезал им глотки. Сначала, когда русские воевали в Чечне.

— Ты воевал на стороне русских?

— Почти. Я вёл свою войну. А последнего прирезал в Грузии. Он был у нас инструктором. Кстати, тесно работал с вашими.

Американец почувствовал себя слегка неуютно. Пожав плечами, пытаясь что-то рассмотреть снаружи, он предложил:

— Нам надо отсюда быстро уходить. Знаю наших храбрецов — кто остался на ногах или на колёсах уматывает на исходные позиции. Скоро здесь опять будет не протолкнуться от узкоглазых. Слышишь! По-моему где-то ещё идёт интенсивная перестрелка, — Бранч высморкался серыми ошмётками, в очередной раз смачно сплюнул и сказал уже более уверенно, — уходим. По-моему за окном воздух гораздо чище — пыль осела на стекло, поэтому видимость такая плохая.

Капрал кивнул, соглашаясь, собрал свою амуницию и принялся открывать дверь.

Вниз они вышли почти вовремя. Перестрелка велась уже совсем близко. Город окрасился в мышиный цвет. Сержант и капрал бежали вдоль улицы, тяжело ступая, поднимали из-под ботинок невысокие клубящиеся пыльные облака, ветер тут же их подхватывал и тащил над самым асфальтом, словно зимней позёмкой. На углу стоял «Абрамс», с виду целый, люки закрыты, но машина была покинута экипажем. Первыми из людей, кого они увидел — это десяток бойцов грузинского спецназа и пара американцев. Перепачканные, с серо-белыми как у мертвецов лицами, они, поддерживая троих раненых, вылезли из подвала соседнего дома.

— Ты смотри, выжили! — Сержант посмотрел на капрала, у того на лице непонятно менялась мимика, толи удивления, толи радости за соплеменников. Они все что-то загалдели на своём гортанном языке, обнажая белозубые улыбки.

— Пошли, пошли, — подгонял всех сержант, — потом доложите и наобнимаетесь, чёрт бы вас побрал. Неорганизованной толпой, они выскочили на широкий проспект, ожидая разглядеть авангард. Из-за задержки группа порядочно отстала от передовых машин, но как правильно предположил Бранч, основные силы откатывали назад. Собственно, они застали последних из уходящих — мимо прошли два БТРа, обвешанных потрёпанными солдатами. Сержант и грузинские спецназовцы махали руками, но те, обдав их клубами пыли, не остановились.

— Будь они все прокляты! — Капрал что-то ещё кричал на своём языке, но Бранч его не дослушал — наконец, прорвало эфир, и он коротко доложил о своём положении.

— Сержант, выбирайтесь сами оттуда, — хрипело в рации, — сейчас вам мы не в силах помочь. Большие потери. После подрыва линии небоскрёбов, целые районы города стали непроходимы для техники.

— Сэр у меня раненые, мало боеприпасов.

— Бранч! Кто там твои раненые? Горцы! Дикари какие-то! Плюнь на них, выбирайся сам.

Лейтенант отключился, и сержанту больше не хотелось вызывать ни его, ни кого-либо из батальонного командования.

— Я тоже горец! — С вызовом крикнул он в отключённый аппарат.

— Что сержант, бросили нас? — Грузин внимательно прислушивался к разговору, — далеко мы с ранеными не уйдём. Тем более осталось мало боеприпасов и оружия. Хорошо, что хоть пулемёт у них под завалом уцелел.

— Нам следует укрыться, — сержант стал озираться, — давай подобьём арсенал, сколько у вас гранат к подствольникам? Думаю, джапы здесь появятся через полчаса. Время ещё есть. И словно не удержавшись, спустив напряжение последних часов, стал нести полную чушь из серии: «надо продержаться, Америка нам поможет, мы одна команда, и бла-бла-бла». Но увидев потускневший взгляд из-под некогда чёрных, густых, обильно усыпанных пылью бровей, пристыжено заткнулся.

— Чёрта с два у нас есть время, — капрал угрюмо показал рукой вдаль — в конце улицы показалась машина с пулемётной турелью. У армии США таких на вооружении не было. Следом ехали мотоциклы с коляской, осёдланные солдатами вражеской армии.

— Оп — па! Байкеры! — Видимо мозги у Бранча пошли совсем в разнос, и ему почем-то стало вдруг весело.

— Раненых в подвал, — отдал команду своим грузин, — у кого остались гранаты к подствольникам — укрыться на лестнице! Всем остальным — рассредоточиться и не высовываться без команды. Горцы вмиг рассыпались в укрытиях.

Война и опасность умереть сломала все языковые барьеры — даже чего-то недопоняв в гортанной команде, американские солдаты, на инстинктах выживания, занимали оптимальные позиции и укрытия.