Фредерик Пол - Дальние берега времени

— Что это?

Кофиштетч кивнул, и ответ мне дал робот.

— Мы еще не имеем определенной идентификации. Похоже, это спутники, но для чего они — нам неизвестно.

— Но они же совсем маленькие и находятся прямо на поверхности Земли.

— Это не совсем точно, — поправила меня «рождественская елка». — Если вы посмотрите внимательнее, то увидите, что все они находятся вблизи суши, но не на ней.

— И все-таки… — начал я.

Но не закончил. Кофиштетч властным жестом призвал меня к молчанию. Похоже, в нем снова пробудился дух военной романтики.

— Это может сработать, — задумчиво сказал он. — Небольшая станция. Только одна передающая машина. Возможно, управляется автоматически. По крайней мере экипаж невелик и в любом случае меньше, чем на разведывательном корабле. Да! Об этом стоит подумать. Я поразмышляю и, возможно, посоветуюсь с Великой Матерью.

Я пришел в приподнятом настроении и сразу же наткнулся на Пиррахис. Услышав мой рассказ, она не стала давать никаких комментариев.

— Где Берт? — спросил я. — Мне нужно поговорить с ним.

— Джабертаприч спит, Даннерман. После всего, что случилось, он очень устал.

Судя по тону, мои известия оставили ее равнодушной.

— Но ему надо узнать обо всем! — настаивал я. Она пожала плечами.

— Поговорите, когда он проснется. Ему нужно принять несколько важных решений, и мне приказано не будить его. А вам тоже следует немного отдохнуть. Или сначала поедите?

Мне так и не удалось поговорить с Бертом, когда он проснулся. Сам я тоже поспать не успел, потому что Пиррахис, растолкав меня, сообщила, что банкет вот-вот начнется, и нам пора собираться.

Берта надо было предупредить, но когда я схватил его за руку, он просто отмахнулся и поспешил к выходу.

— Потом, Дэн. — Судя по тону, ему было не до меня. — Нельзя заставлять Великую Мать ждать.

Мне очень хотелось принять душ, но в предоставленных нам комнатах ничего похожего на ванную не обнаружилось, и я, остро ощущая несвежесть собственного тела, последовал по длинному коридору за Бертом и Пиррахис. Оставалось только надеяться, что у хоршей обоняние — не самое развитое чувство.

Мы еще не добрались до банкетного зала, а я уже услышал доносящиеся оттуда голоса.

Зал имел форму пирамиды с четырьмя треугольными сторонами и был очень просторным. Да и как иначе, если в нем собралось не менее сорока хоршей. Никто не сидел. Они вообще не делали ничего такого, что сделали бы на их месте люди. Хорши висели в воздухе, пристегнутые друг к другу и к ярко сияющим гирляндам, натянутым поперек зала. И все они во весь голос пели.

Трудно сказать, на что похоже групповое пение хоршей. Немного на завывание стаи страдающих от запора волков, немного на хрюканье свиней, сражающихся за лакомый кусочек. Разница заключалась, однако, в том, что хорши делали все это в унисон, и что, помимо мелодии, имелись еще и слова. Они пели о Величайшей из Великих Матерей и о тех вечных радостях, которые дарит им любовь Величайших из Великих Матерей. Ужасно, да? Но что есть, то есть.

Нас никто, похоже, не ждал. Хорши не только пели, но и ели. Целый взвод стеклянных роботов сновал туда-сюда, цепляясь за сияющие гирлянды и разнося присутствующим нечто, отдаленно напоминающее розовое картофельное пюре, склеенное в большие шарики; пучки каких-то похожих на финики фруктов, оказавшихся совсем не фруктами, а чем-то пищащим; мешочки с орехами или овощами и что-то вроде судков, из-под крышек которых тянуло не совсем неприятным запахом. Еще хорши пили, используя для этого похожие на волынки пузыри с горлышками. Некоторые хорши прикладывались к горлышкам своими маленькими треугольными ртами, другие направляли их на соседей и стискивали пузыри. Наверное, для забавы. Из горлышка била струйка какой-то желтоватой жидкости, неприятно похожей на мочу. Неутомимые и бесстрастные «рождественские елки» прилежно всасывали пролитую жидкость прямо на ходу. Вообще все это застолье покорителей Вселенной напоминало студенческую попойку. По-моему, только роботам было не до веселья, но в конце концов они, наверное, и не запрограммированы на получение хоть какого-то удовольствия.

Наш персональный робот первым делом проводил Берта в самую гущу толпы. Висевшая там Великая Мать с аппетитом поглощала подносимые ей лакомства, делая паузы только для того, чтобы сунуть какой-нибудь самый изысканный кусочек в рот своему меньшему внуку, Кофиштетчу. Набитые рты не мешали хоршам петь, и Берт присоединился к ним, откликнувшись на приглашающие жесты.