Лента Ососкова - История вторая - Самый маленький офицер

Но вместо ожидаемого «Фельдфебель Бородин!» полковник только поинтересовался:

— Кстати, а телефон ты намеренно в номере оставляешь всегда?

— Намеренно, — подтвердил мальчик, помрачнев. Вспомнив про телефон, он встал, подошёл к столику и взглянул на дисплей. «У вас 1 непрочитанное сообщение».

Увиденное Сифа ничуть не удивило, но он всё же взял телефон в руки и открыл смс-ку.

«Ты ж обещал писать!неужели некогда?»

Юный офицер сел обратно на кровать и принялся бездумно проматывать сообщение вверх-вниз, читая то текст, то информацию об отправителе.

«Обещал, — мысленно подтвердил он телефону. — Но звонить уж точно не буду. А написать… Ну что я вам могу написать? Из головы выдумать, чем занимаюсь целыми днями, да так увлечённо, что не подхожу к телефону?»

«Збыл тлфон, смс прочтал тльк что. никких нвстей, поэтму не пишу», — набрал, пропуская гласные, и отправил он, понимая, как уныло выглядит это сообщение. Нельзя так писать лучшим друзьям… Только вот как тогда можно?

Прерывая размышления, выстрелил трелью звонок.

— Сиф… — начал было старший офицер, но Сиф его перебил, откладывая телефон:

— Я уже иду.

Он заглянул в глазок, и желание открывать пропало. Мальчик с кислой физиономией, игнорируя второй звонок, заглянул обратно в комнату, помялся, вздохнул сумрачно и доложил:

— Ваше высокородие, там это… журналист.

«Его высокородие» допил чай единым глотком, раздумывая, потом по-птичьи быстрым, рваным движение дёрнул головой — скрывая недовольство:

— Да ладно, пусть их. Открой… Эй, ты чего, Сифка? Зачем такая кислая рожа? — он поднялся и подошёл ближе к воспитаннику. — Ну что?

— Тогда без меня разговаривайте, — Сиф отвернулся.

— Ты к ним никогда не привыкнешь?

— Я их никогда не прощу, — Сиф сжал зубы. — Разрешите… я к Алёне пойду.

— Эх ты, ординарец… — Заболотин-Забольский протянул руку, чтобы взъерошить волосы офицерику, но на полпути убрал руку, перехватив далёкий от дружелюбия взгляд. При воспоминаниях о войне Сифка становился диким зверьком. Прикосновения этот зверёк не переносил, поэтому полковник кивнул: — Разрешаю, куда я денусь. Только открой деятелю новостей, всё-таки.

Сиф вышел в коридор, обулся и, натянув на лицо не дружелюбное, конечно, но хотя бы нейтральное выражение, со следующим звонком открыл дверь.

— Добрый день, — сохраняя вежливую интонацию, сказал он, стараясь не встречаться взглядом с модно одетым человеком с планшеткой подмышкой.

— Добрый день. Могу ли я видеть… — начал журналист по-русски, с небольшим акцентом.

— Можете, можете, — в коридоре появился старший офицер, воплощение вежливости с легким налетом недовольства «вторжением».

Сиф пустил журналиста, а сам выскользнул в коридор и направился к номеру напротив. Позвонил в дверь, возвращая на лицо нормальное выражение, когда не дождался ответа — толкнулся. Дверь тут же открылась — она была не заперта, да и, в общем-то, от кого запираться на этаже, полностью отданном «русской делегации»?

В глубине номера раздавалась какая-то цыганская песня, Сиф, помедлив, заглянул в комнату… Алёна — бессменный шофёр Великого Князя — танцевала, как ребёнок, который верит, что его никто не увидит, а потому нисколечко не стесняется ни неловких местами движений, ни того, что иногда выпадает из ритма…

И тут Алёна замерла на середине движения и взглянул на Сифа:

— А, это ты! Привет! — она взъерошила чёрный «ёжик» волос и немножко скованно улыбнулась. — Давно тут?

— Только пришёл.

— Ты не завалился спать? Видок у тебя был ещё тот, когда отдыхать все разошлись.

— Жарко, — пожал плечами Сиф, заходя в комнату и устраиваясь в кресле с видом человека, которого уже не поднимет ничто. — А к его высокородию пришёл журналист, я и смылся. Так бы, конечно, подремал слегка.

— Ты их не любишь.

— Ты сама проницательность.

Алёна легко пожала плечами и переключила мелодию на другую — тягучий гортанный напев. Присела на край дивана, разглядывая мальчика. Между ними было лет шесть — и абсолютно разные жизни. Офицерик, и…

— В тебе цыганская кровь есть? — сообразил вдруг Сиф, кого ему напоминает Алёна: парня-цыгана.

— Неужто заметно? Меня сёстры чуть не убили, когда я волосы сбрила, а братья грозились замуж выдать, да кто ж лысую возьмёт? — Алёна расхохоталась приятным грудным смехом, странным для её фигуры. — А мне-то что, я всегда любила что-нибудь этакое учудить. Вон, занялась работой мужской…