Юдковски - Тройной контакт

Эйкон раскрыл рот.

- Вы были настолько ханжами?

Исповедник покачал головой.

- У меня нет слов, - сказал он, - вообще нет слов, чтобы это вам объяснить. Нет, это было не ханжество. Это была память о зле.

- Хм, - сказал Эйкон. Он старался не улыбаться. - Не могу даже вообразить, какое зло могло произойти от изобилия неконсенсуального секса.

- И не пробуйте, милорд, - сказал Исповедник. Он наконец засмеялся, но несколько страдальчески. - Без, так сказать, личного опыта вы действительно не сможете вообразить, и пытаться бессмысленно.

- Ладно, из чистого любопытства - много ли вы потеряли?

Исповедник как будто на мгновение замер.

- Что?

- Много ли вы потеряли на рынке законотворческих прогнозов, когда поставили деньги на какие-нибудь ужасные последствия отмены запрета?

- Нет, вам действительно не понять, - сказал Исповедник. Теперь его улыбка была настоящей. - Но теперь вы знаете, да? После этого разговора вам ясно, почему меня нельзя допускать к принятию решений за человечество.

Эйкон смутился. Это было странно… он чувствовал нутром, но не мог объяснить словами, почему. Он просто ощущал неправильность.

- Теперь вы знаете, - повторил Исповедник. - И поскольку мы помним так много зла, и поскольку для этой профессии хорошо быть пятисотлетними, многие из нас стали Исповедниками. Нам легко проповедовать пессимизм - ведь в большинстве случаев рационалисту приходится остужать людей, а не подбодрять … Мы советуем, но не руководим. Спорим, но не решаем. Мы идём вместе с вами, и стараемся не слишком впадать в шок от того, что радуемся жизни почти так же как вы. Да вы сами окажетесь в моей роли через пятьсот лет… если человечество переживёт эту неделю.

- Ах да, - сухо сказал Эйкон. - Чужие. Текущий предмет обсуждения.

- Да. У вас есть идеи?

- Только одна: мне и вправду жаль, что человечество не одно во Вселенной. - Эйкон внезапно сжал кулак и с силой ударил по кровати. - Блядь! Я знаю, что почувствовали Сверхсчастливые, когда увидели, что мы и Детоеды не “исправили себя”. Вы понимаете, что это означает? На что похожа остальная Вселенная с точки зрения статистики? Пусть даже в нашей выборке всего два экземпляра. Наверняка где-то есть симпатичные соседи. Точно так же, как в глубинах бесконечной Вселенной наверняка есть моя точная копия вплоть до отдельных атомов. Но все, кого мы реально встретим, вероятно, окажутся… - Эйкон перевёл дыхание. - Чёрт, ведь никто не думал, что будет так! У всех трёх видов есть эмпатия, есть симпатия, есть ощущение справедливости… да у Детоедов даже есть литература, даже искусство! Разве этого не достаточно? Разве не казалось, что этого достаточно? Но всё, что мы имеем - это достаточно похожие системы отсчёта, в которой мы друг для друга - кошмар.

- Не поймите неправильно, - сказал Исповедник, - но я рад, что мы встретили Детоедов.

Слова застряли у Эйкона в глотке.

- Что?

Полуулыбка искривила лицо Исповедника.

- Потому что если бы мы не встретили Детоедов, мы не смогли бы спасти их детей, не так ли? Если бы мы не знали о них, это не означало бы, что их нет. Дети Детоедов всё равно существовали бы, всё равно умирали бы в ужасной агонии. Мы просто не могли бы им помочь. Не знай мы о детях, они не лежали бы на нашей совести, на нашей ответственности… Нет, это не та задача, для которой вы, вероятно, оптимизированы. - Исповедник сделал паузу. - Да, конечно, я понимаю, что вы сейчас чувствуете. Но на этом корабле я - символ желания людей мыслить разумно, и моя обязанность - продумывать идеи странные, но логичные.

- А Сверхсчастливые? - спросил Эйкон. - Технологически высшая раса, которая, возможно, захочет уничтожить нас, или лишить свободы, или отобрать наших детей? Для вас это тоже луч надежды?

- Сверхсчастливые похожи на нас, - сказал Исповедник. - Мы могли пойти путём Сверхсчастливых. Да мы почти и пошли. Вам трудно представить, насколько прекрасным в определённых обстоятельствах кажется отсутствие боли. В некотором смысле можно сказать, что я сам пытался пройти этот путь, хотя и не было особо компетентным нейроинженером. Если бы человеческая природа была лишь чуть-чуть другой, нас бы запросто захватил этот аттрактор. И цивилизация Сверхсчастливых нам не враждебна, какими бы чудовищами мы ни казались им. Как минимум это хорошее свидетельство о том, что может представлять собой остальная Вселенная. - Исповедник сделал паузу. - И…

- И?

Голос Исповедника стал твёрже.

- И Сверхсчастливые спасут детоедских детей - независимо от того, справится ли с этим человечество. Учитывая, сколько их умирают и в каких муках, эта задача должна перевесить даже наше собственное уничтожение. Как говорится, заткнись и умножай.