Джон Робертс - Дикая орда

Заглянув в пергамент, Бартатуя побледнел.

- Это правда, - сказал он наконец. - Это карта пути, по которому колдун шел в Город Курганов. Здесь даже отмечено местоположение самых больших гробниц, чтобы мы знали наверняка, что он был там.

В шатре началась неразбериха.

- Что будем делать, каган? - наперебой кричали все. От Бартатуи не ускользнуло, что титул "Учи" куда-то исчез.

- Осаду придется снять, - сказал он. - Произошло нечто ужасное, и это сейчас важнее всего. Прикажите седлать коней и скакать немедленно. У нас будет время вернуться и снова осадить город, когда мы убедимся, что предкам ничто не угрожает.

- Но моя башня! - воскликнул кхитаец. - Они же разберут ее за это время. А когда мы вернемся, у нас уже не будет достаточно рабов, чтобы сложить новую.

- Эй, - отозвался покрытый зеленой татуировкой герул. - Моим людям это не понравится. Они несли в этой войне потери, а теперь их лишают добычи, потому что вы идете спасать свое священное место. Так не пройдет!

На глазах Бартатуи рушился союз, стоивший стольких сил. Рушилось его положение Учи-Кагана. Если он хотел спасти свою грядущую империю, он должен был показать силу, и сделать это прежде, чем вожди уйдут из его шатра.

- А ну молчите! - взревел он. Все замолкли, и он продолжил негромким голосом: - Думаете, это всего лишь случайная заминка на пути к всемирному владычеству? Наши предки испытывают нас, они хотят убедиться в нашей верности! Они хотят знать, что ради наших возлюбленных мертвых мы готовы отказаться от всего на свете, и мы должны доказать им это.

Согария - всего лишь один город. Я дам вам целый мир! Как-то этот колдун Хондемир узнал наше единственное уязвимое место: что мы готовы отказаться от любых целей, прервать любое дело, чтобы защитить места упокоения наших возлюбленных предков. Больше подобное не повторится. Когда мы начинали эту осаду, я собирался поступить с согарийцами мягко - пощадить тех, кто сдастся на нашу милость, будет платить дань и признает меня своим правителем, но теперь все будет иначе. - Он взглянул на вождей, которые сидели молча, подавленные и потрясенные его страстным напором. - Я клянусь духами предков и Предвечным Небом, что когда мы возьмем Согарию, всех, кто останется в живых, - мужчин, женщин, детей, - всех босиком, через степь, погоним к Курганам. Там они восстановят разрушенные курганы и построят новые для тех, кто погиб в этой войне. А потом они будут распяты там же, в Голодной Степи, прямо на Курганах Спящих, и их души будут охранять наших мертвых во веки веков. Так весь мир узнает о том, что бывает с осквернившими священные места гирканийского племени.

Он был доволен тем мрачным весельем, которое вызвали его слова у слушателей. Он сумел повернуть их негодование против Хондемира, Согарии и негирканийского мира в целом. Его путь к мировому господству все еще был открыт.

- А теперь идите к своим воинам и прикажите седлать коней. Мы отправляемся через час!

Когда вожди покинули шатер, наложница кагана выскользнула из укрытия за троном, где она, как обычно, с ведома повелителя слушала его беседу со сподвижниками.

- Дела плохи, господин мой, - сказала Лакшми. - Если бы не твой быстрый разум и смелая речь, наши планы могли бы превратиться в руины.

- Да уж, - мрачно ответил он, - чуть до этого не дошло. Как этот колдун узнал наши погребальные обычаи? Как нашел он дорогу в Город Курганов? Каган снял с колышка доспехи и стал надевать их.

- Этот туранец - большой чародей, - ответила Лакшми. - Кто утаит секрет от такого, как он? Может, ему сказали духи воздуха, что летают повсюду над степью, видят все, что под небом. Спроси своих шаманов.

Бартатуя криво улыбнулся:

- Жаль, конечно, что киммериец ушел от наказания, но даже бегством своим он сослужил мне услугу. Он и два его дружка перебили половину этих пустозвонов. А спрашивать их о настоящем колдуне - это все равно что у шакала допытываться о льве.

- А как ты справишься с этим чародеем, когда мы доберемся до Города Курганов? - спросила она, стараясь увести разговор от ночи бегства Конана. Она жила в постоянном страхе, что кто-то из выживших шаманов проболтается и выдаст ее роль в ночном таинстве. Она подумала, как бы отравить их всех разом.

- Не знаю, - сказал он. - Его боевые силы можно в расчет не принимать, хотя, если Город Курганов и впрямь у него в руках, он может многое натворить.

- Что именно? - спросила она. Она-то хорошо знала ответ. Но нельзя, чтобы у Бартатуи возникло хоть малейшее подозрение, что она как-то связана с Хондемиром.