Кит Робертс - Канарейки Боултера

Помимо воли я заинтересовался.

- И как ты оценивал результаты?

Вместо ответа Боултер включил проектор. Я увидел, что он опять воспользовался грифельной доской, на этот раз для записи чисел.

- Эти кадры сняты прежде, чем я послал первый сигнал. Ты видишь, что в поле зрения только одна "канарейка".

Изображение пропало, Алек остановил проектор и сказал:

- Магнитофон тебе придется взять на себя. Глин. Поставь его на стул рядом с собой.

Я сделал так, как он велел.

- Запись, как ты понимаешь, не оригинальная, я перевел ее в звуковой диапазон... Итак, прошла арифметическая прогрессия. Включай.

Запели и залепетали тоненькие дрожащие голоса. Алек запустил проектор. Замедленный звук не был, конечно, синхронизирован с изображением, но все и так было ясно: слетевшиеся в огромном количестве "канарейки" оживленно носились из стороны в сторону и бурно скакали по развалинам.

Я оставил пленку крутиться, а Боултер то включал, то выключал проектор, подстраиваясь под звук. Вскоре стало очевидно, что каждая очередная серия сигналов возбуждает "канареек" все больше и больше: они перемещались все быстрее, все хаотичнее - и вдруг выстроились уже знакомой упорядоченной процессией. Алек уменьшил скорость демонстрации, и какое-то время мы молча созерцали щупальцеобразные тени, неудержимо надвигающиеся на источник раздражения.

Неожиданно он расхохотался.

- При ближайшем рассмотрении они не очень-то милы, не правда ли? Когда я дошел до девятого теста... Погоди-ка, давай синхронизируемся. Так, хорошо! Значит, это была кубическая прогрессия от двойки, ну ты помнишь два, восемь, пятьсот двенадцать. Я остановился на второй сотне третьего числа. То есть мне пришлось это сделать, поскольку они отфутболили генератор футов на пятьдесят! И вот что я заснял сразу после этого.

...Их было тысячи! И звук... хриплый, низкий - почти рычание, от которого у меня волосы встали дыбом.

- Наши "канарейки" очень-очень сердиты, - пробормотал Боултер, но тут фильм закончился, я выключил магнитофон, и какое-то время мы оба молчали.

- Послушай, Алек, - тихо начал я. - Нет сомнений, что ты разворошил настоящее осиное гнездо. Это они тогда сбили треногу с микрофоном и то же самое проделали с генератором. Более того, - тут я возвысил голос, - они последовали за тобой до самого дома, а когда тебе вздумалось позвонить мне, то выследили и меня. Уверен, что эти твои электромагнитные духи запросто передвигаются по телефонным проводам! Теперь мы в ловушке.

Алек мрачно кивнул. Что-то противно скреблось под дверью, но у меня не было ни малейшего желания выяснять, что именно. Наконец он заговорил:

- Мне очень жаль. Глин. Я действительно должен был прислушаться к твоим словам.

Я поискал в карманах сигареты, не нашел и выудил одну из пачки Боултера: она была мне в высшей степени необходима. Хотя в комнате горела яркая люстра, по стенам сгущались странные ползучие тени. Я поглядел на вещественные доказательства победного шествия науки и техники кинокамеру, проектор, микрофон и магнитофон. То, что с нами произошло, казалось страшным сном.

- Но что же теперь делать, Алек? Зачем ты вытащил меня сюда? Ты вообще не должен был мне звонить! А еще сказал, что нет никакого риска!..

- Да, Глин, и я все еще в это верю. И ты тоже должен верить.

- Тогда что ты намерен предпринять?

Он встал, подошел к магнитофону и включил обратную перемотку.

- На звук они не реагируют, но при ускоренном воспроизведении...

- Ты что, спятил?!

- Они очень рассержены, Глин, - сказал он мягким голосом, - но есть надежда, что не из-за нас. То есть не мы их волнуем. И есть только один способ узнать, так ли это. Если они добрались сюда, разыскивая то, что им не нравится... То пускай найдут! Я ничуть не сомневаюсь, что "канарейки" способны убить нас, но, думаю, они этого не сделают. И когда они получат свое, мы сможем спать спокойно.

Лента остановилась. Я схватил его за руку, но было уже поздно: Алек успел включить перемотку вперед вместе с динамиком. Заверещав, сигнал быстро перешел в ультразвук. Я попытался нажать на "стоп", но он оттолкнул меня; я споткнулся, ухватился за Боултера, мы вместе грохнулись на пол... В этот момент все и началось!

Окна и двери заходили ходуном под градом сокрушительных ударов... Сперва не выдержала задвижка - дверь распахнулась настежь, затем страшнейшей силы взрыв разнес стекла и рамы окон на мелкие кусочки, засыпавшие всю гостиную, включая нас с Алеком. Я увидел, как взлетевший в воздух магнитофон завис в немыслимом положении, покрываясь круглыми дырами, словно пробитыми мощными невидимыми клювами. Еще я успел увидеть, как опрокинулась кинокамера и сорвавшийся с треноги параболоид полетел в мою сторону, но тут с громким треском и ослепительной вспышкой в доме перегорели пробки, и свет погас.