Кит Робертс - Канарейки Боултера

Я быстро ухватил его за руку: параболоид глядел в сторону той самой стены, где разворачивалось основное действие фильма. Лента остановилась. Алек чуть довернул рефлектор, снова пошла запись, я поспешно напялил наушники: ни звука. Мы принимали сигнал с полминуты, потом лента опять остановилась, я снял наушники и сказал:

- Что это было. Алек? Я абсолютно ничего не слышал.

- Ультразвук. Инфрачастоты не отследишь с таким маленьким рефлектором.

Он направил микрофон на основание стены и сразу же поймал очередной сигнал.

- Ого! Ничего себе размах амплитуды... Нет, ты только взгляни. Глин, как пляшет стрелка! Чувствуешь, как на уши давит?

В общей сложности мы работали минут десять, а затем "канарейки" как по команде утихли. Боултер с довольным видом закурил, но мне было как-то неуютно. Я оглядел освещенные солнцем руины и, разумеется, ничего не увидел.

- Как ты думаешь, Алек, они опять рассердились?

Боултер рассмеялся.

- Прекрати! Нет никаких причин для...

Тут раздался резкий металлический звук - и тренога рухнула. С криком "Ложись!" Алек в молниеносном прыжке сбил меня с ног (я даже не представлял, что он может двигаться с такой скоростью).

- Ты что, с ума...

Он крепко пихнул меня в спину, и я распластался на траве. Упав рядом, Боултер быстро осмотрелся по сторонам и сказал:

- Какой-то подонок только что стрелял в нас. Глин.

- Что?!

- Взгляни на треногу. Добро хоть не в рефлектор угодил!

Действительно, на подставке параболоида красовалась свежая вмятина, переходящая в длинную глубокую царапину на одной из деревянных ножек. Я не верил своим глазам.

- Если это пуля, Алек, то стрелять могли только сверху вниз...

Мы оба невольно посмотрели в небо (глупый, но вполне понятный жест); там, конечно, ничего не обнаружилось, но Боултер жестом приказал мне не двигаться. Мы продолжали лежать. Я чувствовал себя круглым дураком: яркий погожий день, все руины как на ладони, даже в окрестных полях ни единого человека, если не считать невидимого стрелка, витающего в небесах в ожидании удобного случая! Наконец Алек поднялся. Он отошел в сторону, с минуту обозревал горизонт и сказал не оборачиваясь:

- Вставай. Глин. Хватит валяться.

Голос его прозвучал слабо и глухо, как в наш первый вечер в аббатстве.

- А как же твой стрелок-любитель?

Он расхохотался, откидывая голову.

- В нашем веке никто не охотится на людей посреди чистого поля, Глин!

Я поднял треногу и провел пальцем по царапине; мне по-прежнему было не по себе.

- А это откуда?

Алек пожал плечами.

- Должно быть, крупная одиночная градина. Или метеорит, такое тоже бывает.

Но вид у него был задумчивый. Мы собрали вещи и спустились в деревню. После обеда Боултер неожиданно заторопился домой, а я ничуть не возражал, будучи сыт по горло Фрейским аббатством. Приехали мы поздно, так что я остался у него на ночь.

А утром мы впервые услышали пение "канареек", разумеется, в замедленном воспроизведении (Алек определил диапазон сигнала от 15 до 20 килогерц). Это были странные, неровные, вибрирующие звуки... Более всего они напоминали многоголосый хор, где каждый певец на свой манер подбирается к верхнему "до" (впрочем, каждый раз безуспешно). Не знаю почему, но этот фрейский хорал насторожил меня еще больше, чем кинопленка.

Зато Боултера просто распирало от энтузиазма, и он тут же принялся уговаривать меня съездить с ним еще разок. Я категорически отказался нервы мои были на пределе.

- Извини, Алек, но на следующей неделе я очень занят.

- Кто говорит о будущей неделе?! Сегодня же!

Я вкратце обрисовал свое отношение к его предложению, Алек попытался разубедить меня - но с таким же успехом он мог бы увещевать скалу. Я уже все понял: Боултер намеревается установить контакт с Aves Boulterii!

И это ему, конечно, удалось, только все произошло не так, как он себе представлял.

Алек позвонил в четверг; мне показалось, что голос его звучит несколько напряженно. Он ничего не стал объяснять, спросил только, могу ли я приехать, дабы увидеть нечто замечательное. "Конечно, - сказал я, - хоть сейчас". - "Так собирайся и приезжай", - сказал он. И, прежде чем повесить трубку, добавил странную фразу:

- Думаю, что риска нет.

Я положил трубку и задумчиво поглядел на телефон. Риск? Это слово мне не понравилось. Какой риск? И почему именно сегодня? Впрочем, Боултера частенько бывает трудно понять. Пожав плечами, я пошел одеваться и уже поднял руку, чтобы выключить в прихожей свет, когда из ванной комнаты раздался грохот разбитого стекла.