Валерий Язвицкий - Остров Тасмир

Кроме того, в тундрах во многих местах есть торфяные залежи и каменный уголь, который лежит иногда прямо на поверхности земли или выдается из берегов реки.

— Я с своей стороны уверен, — сказал, собираясь уходить, Лазарев, — что мы получим из-за границы все машины и материалы. Кроме того, я постараюсь достать в Енисейске все, что можно. Между прочим, будьте на-чеку и крепость стройте покрепче. Могут быть нападения.

— Да, да, — подхватил Шнеерсон, — кое-где было уж. Полицейская сволочь подбивает туземцев, и те, опоенные водкой, насилуют, истязают и убивают политических.

— Кстати, — добавил Лазарев, прощаясь, — советую на пароходе не ехать. На лодках будет незаметнее.

В конце мая, как и предполагалось, колонисты выехали. Две огромные крытые лодки енисейского образца, напоминавшие волжские рыбницы, с тремя обыкновенными лодками на буксире спустились по реке Турухану в обширное лоно дедушки Енисея. Командиром флотилии был Рукавицын, а проводником старик-енисеец, по имени Тус. Вслед за флотилией, на другой день, должны были двинуться плоты из обделанных бревен и досок под руководством Орлова. Они спешили теперь изо всех сил, чтобы скорее попасть в Гольчиху и скорее выстроить там хоть какое-нибудь жилище до выводки страшных комариных полчищ, появляющихся в конце июня.

Но медлительный Енисей лениво катил свои воды и мало помогал своим течением торопливым веслам людей. Пред путниками развертывались огромные плеса, раздвигая берега верст на пять, на шесть. Тоскливо и сурово смотрели на них эти низкие, пологие берега, поросшие дремучей тайгой, убегали вдаль и тонкими ниточками терялись в смутном мареве, где сливаются воды и небо.

Погода стояла ясная, и как бы застывшая водная гладь исполинской реки отливала фиолетовыми оттенками, берега казались совсем черными, а кругом разливалась беззвучная тишь.

Они могли плыть дни за днями, а сверху над ними также неизменно нависал бы купол бледного неба, по которому, не закатываясь, кружилось солнце, снизу все так же зыбилась бы стеклянная гладь фиолетовых вод и маячили бы по краям горизонта две черные гряды берегов. Кончается вот одно плесо, впереди показывается тупой округлый мыс, а за ним опять плесо и так без конца. Но, чем дальше вниз по течению, тем шире становится Енисей, а ближе к устью разливается он на сотни верст, и не видать уже берегов, и не знаешь, река это или море.

Сначала Грибовы и их спутники любовались величественными картинами, но вскоре однообразие их стало утомительным. На третий день пути они уже не обращали внимания на окрестности и вели разговоры об устройстве колонии.

— А что же мы никак не назовем своей будущей резиденции? — шутливо воскликнул Успенский. — Ведь, в некотором роде, мы основываем новый городок…

— Я тоже об этом думала, — живо откликнулась Варвара Михайловна, — и в честь будущих завоеваний предлагаю назвать «Крылатой фалангой».

Предложение было единодушно принято.

— Браво! Правильно! — отозвались Грибов и Рукавицын, которые сидели на носу лодки и вычерчивали мелом на доске планы будущих построек.

Около них сидел на корточках Тус в своем туземном костюме и что-то мурлыкал с полузакрытыми глазами. При оживленных восклицаниях он встрепенулся и заулыбался своим скуластым, лицом, обросшим жидкой седой бороденкой.

— Шибко хорош дедушка Енисей, — заговорил он, — шибко хорош друг нашим дедушка, а если бы не Альба, пропадать нашему народу.

— Какой Альба? — заинтересовался Грибов.

— А ты не знаешь?

— Это у них тут разные сказки есть про Енисей, — пояснил Рукавицын, — мастера они сказки выдумывать.

Все сдвинулись поближе к Тусу, и тот ломаным русским языком рассказал приблизительно следующее:

— Давным-давно все люди жили в верховьях Енисея, много южней, чем стоит Красноярск. Хорошо жили, и славилась страна их богатством и миром. Но вот с далекого юга пришло племя невиданных страшных богатырей-людоедов. Они напали на мирный народ. Люди настроили множество лодок, а дед Енисей подхватил их могучими волнами и помчал к северу.

Богатыри-людоеды плавать совсем не умели. Шибко они осердились. Бегут вдоль берегов и бросают впереди Енисея целые горы, а запруды сделать не могут. Добежали так до Туруханского края, собрались все и бросили самые большие горы.

Добежал Енисей до этих гор, начал в них биться, но не мог одолеть. Понапрягся старик, собрал много воды, как море. Стали уж его воды стекать в долину чужой реки Оби. Испугались, заплакали люди. Тогда пришел к ним на зов великий богатырь и шаман Альба. Взял он свой топор и рассек горы. Кинулся Енисей в пробитую щель и вышел сюда, в Туруханский край. Здесь и живут теперь люди, но и сейчас боятся далеко уходить от Енисея…