Дэвид Герролд - Сезон бойни

Но я отвлекся. – Он поднял свои бумаги и улыбнулся, как бы показывая, что дал себе на минуту увлечься. – Мне просто хотелось сказать, что да, я был тщеславен – но я никогда не был настолько тщеславен, чтобы говорить с вами от имени Бога или рассказывать, в чем состоит Его замысел. Нет, я бы не стал этого делать. Это было бы столь наглым и бесстыдным посягательством на Его исключительные права, что я заслужил бы только ваше неуважение и презрение. Да, есть мера даже для такого тщеславного грешника, как я. И если я злюсь на себя даже за возможность такого тщеславия, то можете себе представить, в какую ярость меня приводит вид других людей, бесстыдно потакающих своему позорному невежеству? Нет, вы даже не можете себе представить, как я взбешен сегодня. Я расскажу вам.

На прошлой неделе я увидел в газете одну вещь, которая так разозлила меня, вызвала такую ярость, и отвращение, и просто страх перед упрямством и злобным презрением некоторых человеческих существ, что я не мог заснуть ни на минуту с тех пор, как увидел это. Нет, не мог. Я был потрясен и пришел в отчаяние, что эта ложь подается как научный факт. Это богохульство называлось неоспоримой истиной. Да, называлось! Вот, позвольте мне показать первую страницу воскресного научного приложения к «Лос-Анджелес тайме». Научные мальчики заявляют, что процессы, создавшие жизнь на нашей Земле, – это те же самые процессы, которые создали адских чудовищ, пожирающих сейчас наш любимый дом. Я должен сказать вам, что это просто ложь. Мне наплевать, сколько дешевых слов они обрушат на меня. Наплевать, сколько и каких они там нагородили машин, экранов, экспериментов и статистических данных – гора на гору, гора на гору. Мне просто наплевать. Им никогда не убедить меня, что эти существа, эти отвратительные краен о-пурпурные демоны и все бесчисленные жалящие, и ползающие, и летающие твари и все эти ухмыляющиеся маленькие розовые пушистые бесенята, которые прыгают следом за ними, – нет, им никогда не убедить меня, что все это создания того же Бога, который сотворил вас и меня. Нет и еще раз нет. Я знаю это точно так же, как то, что стою здесь сейчас перед вами с моим сердцем, гонящим горячую американскую кровь по моим венам. Эти твари – чем бы они ни были, за кого бы они себя ни выдавали, чем бы они ни казались – не могут быть созданиями Господа.

Они не творения нашего великого Создателя и не часть его великого замысла.

Но вы спросите меня – должны спросить: «А где твои доказательства, Билли? Как можно опровергать научные данные? Откуда у тебя такая уверенность, что эти твари не работа Бога?» У меня есть уверенность. И у вас она может появиться. Посмотрите на цвет этих существ. Посмотрите! Нечестивый малиновый. Жгучий алый. Неприятный пурпурный. Болезненный розовый. Пагубный оранжевый. Это не Божьи цвета. Эти чудовища самодовольно несут цвета сатаны. О, научных мальчиков они ловко одурачили, но меня не обманут. Дьявол тщеславен, даже тщеславнее меня. Он не мог устоять перед искушением. Его твари открыто хвалятся своей истинной принадлежностью перед всем миром!

Вот откуда я знаю. – Он убежденно кивнул и повторил замогильным голосом: – Вот откуда я знаю.

О да – дьявол постарался на совесть. Все смерти, все отчаяние, все умирание – реальное свидетельство того, что весь этот кошмар суть происки дьявола. Неужели вы и впрямь в глубине своего сердца верите, что наш возлюбленный Бог мог создать этот дьявольский выводок, чтобы пожрать своих детей? Неужели вы действительно считаете, что Господь, создавший вас и ваш мир, захотел бы злорадно уничтожить самую прекрасную свою планету?

Нет, это не Божьи твари. А если они не Божьи твари, тогда их истинным автором должен быть тот, кто ждет внизу, страшный повелитель темных сил. Он опоясывает чресла для битвы даже сейчас. Это разведка боем перед Армагеддоном, а твари – предвестники ада! Прямо сейчас, в данный момент, когда я говорю с вами, сатана собирает свою рать для последней и самой кровавой войны за овладение раем. И после его победы каждый из нас, бедных проклятых грешников, будет сброшен с прекрасной Божьей зеленой планеты в самый ужас вечного огня и проклятия, что лежат внизу. Эти твари – рукоделье дьявола. Взгляните на них, и вы потеряете всякую надежду на самих себя, на свои семьи, на своих потомков до последнего колена.

Дикий Вилли остановился, заметно обессилев под впечатлением собственного откровения. Он снова вцепился в пюпитр, повалился на него, словно в изнеможении, и оставался в этой позе долгие драматические секунды. Затем наконец он потряс головой, и его дикая черная шевелюра взметнулась над черепом, как хторранский пуховик, разлетающийся при первом дуновении холодного весеннего ветра. Медленно, очень медленно он поднял глаза и вперился мрачным взглядом в своих слушателей.