(Алексрома) Ромаданов - HTML

Стелле часто представлялось теплое и ласковое южное море, озвученное шумом плещущих о коралловые рифы аквамариновых волн и криком суетливых белоснежных чаек. Над кристально-прозрачной водой стелется легкий и зыбкий утренний туман. С берега сквозь него еще можно различить резвящихся дельфинов и рыбацкие лодки, но кромка горизонта уже наглухо завешана его плотной крахмальной простыней. Стелла пристально вглядывается вдаль и вдруг замечает на этой белой простыне расплывчатое, но яркое красное пятно... Алые паруса! Она бежит навстречу этим долгожданным парусам и не погружается в воду, а гладко скользит по приветливым волнам, которые ласково щекочут ее босые ноги... Она бежит по волнам! На большом трехмачтовом корабле ее радостно встречает юный отважный капитан, который так долго скитался по морям, сражаясь с кровожадными пиратами и борясь с сокрушительными ураганами, только ради своей возлюбленной, чтобы наконец обнять ее и признаться в своей любви...

- Опять мечтаешь о принце в розовых колготках? - сказала ей в один из обыденных домашних вечеров мать, заметив на лице дочери романтическую задумчивость. - Иди лучше на помойку мусор выброси, а то скоро вонять начнет!

Марина уже несколько месяцев назад заметила в Стелле особо опасную задумчивость, когда дочь переставала реагировать на указания взрослых, очевидно, считая их заботы и требования слишком мелочными и недостойными внимания. Ей не нравилось, что Стелла витает в облаках: по мнению Марины, ей надо было готовить дочь к суровой реальности семейной жизни, поэтому она и выводила ее из романтического оцепенения нарочитой грубостью.

- Я не пойду на помойку! - вздрогнула Стелла, мысленно прощаясь с исчезающим юным капитаном, которого суровая реальность опять отправляла в долгие скитания по далеким морям.

- Почему? - спросила Марина, не надеясь, впрочем, получить вразумительный ответ.

У Стеллы было связано с помойкой особенно неприятное воспоминание: когда она два дня назад опаздывала утром в школу, то решила срезать путь и побежала по тропинке, проходившей мимо помойки. И там, за кирпичной стеной помойки, она увидела под кустом жасмина лежащую на картонке растрепанную голую женщину с задранным до горла платьем и с широко расставленными ногами, на которой елозил мужчина в спущенных до колен брюках. Из-под куста доносились нечленораздельные звериные звуки: стон вперемешку с рычанием и вздохами. Стелла была так поражена этой неожиданно открывшейся ей картиной реальной взрослой любви, что у нее на полдня отнялась речь, и когда ее вызвали на уроке литературы к доске, чтобы она наизусть прочитала отрывок из "Молодой гвардии" (монолог Ульяны Громовой о любви к матери), она только отрицательно помотала головой в ответ. Учительница решила, что она не готова и поставила ей двойку: она, конечно, не могла знать, что этот монолог Стелла знала "назубок" и мысленно повторяла его для самопроверки именно в тот момент, когда перед ней открылась та самая картина...

Это была первая двойка Стеллы по русской литературе, ее любимому предмету. Мать сначала очень удивилась, узнав про двойку, потому что накануне вечером лично экзаменовала дочь на знание заданного монолога и поражалась ее памяти - Стелла не cделала практически ни одной ошибки... Но очень быстро до Марины дошло: ее дочь отказалась читать монолог о матери из принципа, потому что она не любит свою мать. "Она не любит меня!" - эта мысль поразила Марину, которая привыкла видеть в своем ребенке милое ласковое дитя, а теперь у этого дитя растут на лобке жесткие рыжие волосы и оно огрызается по каждому поводу, если отвлечь его от мечтаний о будущих женихах. "За что она так ненавидит меня?" - подумала тогда Марина, а вслух пообещала выпороть дочь, если та еще раз получит двойку по литературе. Стелла была очень расстроена, но при упоминании о порке на ее заплаканном лице промелькнула наглая усмешка (ее ни разу не пороли, хотя в последнее время мать не скупилась на угрозы применения мер физического воздействия). "Сучка! выругалась про себя Марина, - наглая, как танк, сучка!"

- Почему ты не пойдешь на помойку? - повторила свой вопрос Марина в спину дочери, которая собиралась уже улизнуть в свою комнату. - Куда пошла?!

- Я тебе не собака, чтобы на меня орать! - неожиданно разозлилась Стелка.

- Что ты сказала? - переспросила удивленная мать.

- Я сказала, чтобы ты закрыла свою пасть, - спокойно сказала Стелла с непонятно откуда взявшейся холодной злобой.