Мария Ермакова - Хозяйка

Татьяна осторожно коснулась локтя ту.

— Ту-Роп, что-то не так?

Тот недоуменно посмотрел на нее и сразу же заулыбался. Но улыбка не показалась ей искренней.

— Ту-Та-Роп скучает по Дому, — сказал ту. — Я — последний в Роду, но мой отец еще жив и проживет долгие годы — мы, Ропы, долгожители. Он отдал мне тампа, когда пришел мой срок становиться большим. Когда-нибудь и мы с ним вернемся на Майрами, и иногда я буду отпускать Ту-Та-Ропа в свободный полет по заснеженным просторам Туманного Айсберга. Он будет видеть и играть с другими ту-та и перестанет чувствовать себя таким одиноким, как сейчас. — Ту-Роп замолк, не сводя глаз с двух тампов, а затем вдруг захохотал:

— А я буду скучать по М-63, клянусь вторыми челюстями дворха!

Татьяна подозвала Бима и отвела его к Ларрилу. Казалось, Ту-Роп был искренен с ней, но в его взгляде она узнала кое-что еще, о чем сама была осведомлена прекрасно — страх потери, что для нее был равноценен страху смерти. Белоснежный ту не все рассказал ей.

— Мне надо возвращаться в Лабораторию, — сказала она проангелу, и он дрогнул ресницами, показывая, что услышал. Ларрил не смотрел в ее сторону — ганги уже «задышали» в первый раз, их надо было снять с нагрева, остудить ровно отмерянное количество секунд, добавить воды и вновь нагревать.

— Присмотри за Бимом, мне бы хотелось, чтобы он подружился в Ту-Ропом, — продолжала Татьяна, уже предвкушая поедание той вкуснятины, что готовил проангел.

Она тоже научилась, но не всегда соблюдала временные режимы этапов приготовления, что сразу сказывалось на нежном вкусе речных тыковок — они становились просто сладкими.

Проангел, не сводящий взгляда с тыковок, согласно кивнул. На мгновение Татьяна залюбовалась им: нечеловечески гладкой кожей, длинными темными ресницами, серьезным, сосредоточенным выражением лица. Ей всегда нравились мужчины, которые «уходили» в то, что делали, будь это прямой массаж сердца или приготовление яичницы-глазуньи.

Татьяна вышла из кухни и направилась в Лабораторию. СКАР уже закончил создавать матрицу корня и теперь достраивал последние цепочки острия клыка. Она подсела к информационной панели, вывела на экран полученные данные, голографическое изображение восстановленного клыка и углубилась в изучение. У ту была исключительно крепкая эмаль, твердость которой обуславливалась кристаллической структурой, состоящей из довольно крупных апатитов при сравнительно небольшом количестве воды. Эмаль при повреждениях не отламывалась, а скорее скалывалась — но повреждение должно было быть слишком серьезным, поскольку твердые, как алмазы, зубы ту было не так-то просто повредить. Имел место так же дентин и цемент, а вот дальше сходство с анатомическим строением зуба человека заканчивалось. В зубах ту не было внутренней полости, заполненной пульпой. Вместо корневого канала находился стержень, который делился на «лучи» в зависимости от количества корней. Татьяна смотрела на экран СКАР и глазам не верила. Атомарный состав стержня указывал на то, что он состоит из чистого кристалина. Кристалина, проросшего нервной тканью.

Татьяна Викторовна вытащила осколок зуба из СКАР-камеры, поместила в специальный лоток, который завела в прибор, отдаленно напоминающий микроскоп. Только вместо окуляров прибор выводил полученные данные прямо на сетчатку глаза — как Икринка во время операций. Действительно — в плоскости зуба ясно был виден голубой мерцающий стержень. Именно из-за его внутреннего свечения зубы ту казались подсвеченными изнутри. Татьяна задумчиво постучала пальцами по столешнице, вернула осколок зуба в бокс и заторопилась в операционную. Икринке было дано задание провести расширенное сканирование сладко спящего Ту-Гака. Требовалось: определить наличие и количество кристалина в организме ту. Данные были получены быстро — Э не терял времени, пока Татьяна изучала зуб. Кристалиновые стержни составляли основу всех трубчатых костей ту, заполняя и диафиз и эпифизы. Поэтому костяк был чрезвычайно крепким и мог с легкостью нести массивную мышечную массу, которой обладали великаны с Майрами. Сломать такую кость было практически невозможно. Но если это происходило, увечье оставалось навсегда, ведь кристаллы не обладали способностью к регенерации. Кристалиновая основа костей была заключена в толстую губчатую оболочку, которая продуцировала кровяные тельца, подобно человеческому костному мозгу, затем следовала надкостница — снаружи кость выглядела, как обычная, просто очень толстая, цилиндрической или трехгранной формы в зависимости от вида. При обычном сканировании наличие кристалина установить было невозможно. Если бы при СКАР-исследовании на атомарном уровне система не обнаружила кристалин, Икринка просто не увидела бы его, и Татьяна ничего бы не узнала.