Александр Рубан - Под небесами

Меняю равенство на братство, меняю время на пространство, свободу - на большую клетку и ежедневную котлетку, благую цель - на лёгкий путь, смысл жизни - хоть на что-нибудь...

10. Новое поколение выбирает...

"Я в ментовку или в мафию пойду!" так решают рассудительные дети. Непрестижно делать вещи и еду там, где мышцы и стволы в авторитете, там, где щедро платят власти и паханы не за труд, а за разбой и за охрану.

11.

Случилось не всё, что могло бы случиться, но жизнь ещё длится и тем хороша. Как будто бы мчится с горы колесница, оглоблями слепо маша.

Нам некогда было глазеть на пейзажи, пока мы упрямо карабкались вверх. Достигли - и мчимся, роняя поклажу, сквозь ветер, и слёзы, и смех.

Поёт и хохочет, и плачет возница, и хлещет в пустое пространство кнутом. Случилось не всё, что могло бы случиться и может случиться потом.

Стихи, найденные на грибной охоте на грибной охоте

1.

Горящих листьев горький дым. Дожди-с. Не посвящай стихи живым. Дождись...

Прославит их, но проклянёт сперва молва, которая всегда права.

А ты не прав, поскольку ты поэт. Скажи: "да-да", или скажи: "нет-нет",

но не витийствуй, не перечь, не вторь. Любая выспренняя речь - повтор,

любая слава для живущих - горький дым. Не посвящай свои стихи живым.

2.

Володе Антуху, Виктору Колупаеву, Паше Лобанову, всем.

- Мир, конечно же, добр и вечен, сам себя убеждал уходящий, одеяло ветхого неба подоткнув под края земли, чтоб не пели в озоновых дырах сквозняки из холодной выси и беззвёздные злые мысли не коснулись моей груди.

- Я вернусь... - обещал уходящий и глаза отводил зачем-то, теребил дырявое небо и шептал, неровно дыша: - Ты меня иногда перечитывай, потому что я лгать не умею. Стыдно мне называться учителем, и опасно учить любви.

- Мир прекрасен, - он тихо выдохнул, ты об этом пожалуйста, помни. В это даже не надо верить: просто помни - и будет так... Я кивал, соглашаясь помнить и почти обещая верить.

Надо мною мерцал и смеялся не задутый ночник луны.

3.

Весёлый поэт напевал свои песенки Богу, не зная и даже не думая, слышит ли Бог. Но вот заиграли горнисты не вальс, а тревогу, и умер поэт на одной из недолгих дорог.

Он шёл, бесшабашно лелея надежду на то, что рука игрока дотолкает его до ферзя. Он умер... Об этом рассказывать больно и тошно. Мы - пешки, и нам уклоняться от боя нельзя.

Мы - белые пешки. Враги отличаются цветом, и так ли уж важно, что дружит игрок с игроком? Вот Господу Богу однажды приспичило стать человеком, и Господа Бога распяли такие же люди, как Он.

Он пел - не допел, Он хрипел: "Пронеси эту чашу!.." Он честно хотел игроково отдать игроку, Он часто ломал и мораль, и стратегию нашу, в ответ на удар подставляя другую щеку.

Весёлая пешка убита отчизной и веком и высшего смысла уже не взыскует в судьбе... О Господи, Боже мой, не становись человеком! Давай доиграем: Ты мною, а я - на трубе.

3а. Строфа, пожелавшая стать отдельным стихотворением

Погиб офицер, но уже сам король на подходе, и обе ладьи - наподобие белых "Аврор". Я знаю, я высчитал: мы победим на 17-м ходе, и в мире немедленно восторжествует добро!..

4. Просто фантастика

Полквартала до Нотр-Дама. Межениновка - далеко. На столе стакан не "Агдама", а той самой "Вдовы Клико". Ностальгия с утра корёжит. Я терплю. Так пристало мне, ибо русский поэт в Париже это русский поэт вдвойне.

5.

Пугают и чаруют необжитые места, нетронутые топи

и нетоптанные тропы. Проста и осязаема здесь даже высота: врастают кедры в облако

из облака-сугроба.

6.

Квартира поэта. Железная дверь. Она не любого пропустит. Проверь!

Ты пил с ним, но он тебе н`е дал ключи хоть лбом, хоть коленом в железо стучи,

в упрямую челюсть двойного замка... А, впрочем, сломать её - два пустяка.

Они только дразнят воров и кликуш железные двери поэтовых душ.

7.

Блажен, кто взыскует почётных высот, кто счёт скрупулёзно и честно ведёт любовным победам и званым обедам, удачам, добычам и добрым делам. Он - первый, а мы, соответственно, следом. Ему не обидно, и весело нам.

8.

Порядок рухнул. Кончен миг, и вечность началась мучительно. Лишь неспособный ученик способен превзойти учителя.

9.

Не дуры и не бездари податливые дамы, вошедшие в поэзию красивыми ногами...

Литературу надо ли по виршам их судить? Они вошли ненадолго и вышли, наследив.

Они вошли на время, достаточное, чтобы влюблённый в них до гроба поэт сложил поэму.

10. Сами виноваты

(Причитание)

Умер сильный человек - надорвался. Умер добрый человек - мало кушал. Смелый - тоже сам нашёл свою смертушку. Любопытный - был да сгинул, где - неведомо. А весёлый - дошутился, с кем не следоват. И остались мы одни-одинёшеньки... Пропадаааааааем!