Владимир Печенкин - Два дня «Вериты»

— В которой вы преуспели.

— Я вынужден был сменить профессию. А ведь когда брался за журналистику, у меня, честное слово, были добрые намерения.

— Путь в ад вымощен добрыми намерениями. Так говаривал один главарь банды, у которого я брал интервью в тюрьме. Его вскоре повесили. Но вы моложе его, и у вас все впереди.

— Мистер Слейн, неизвестно, кто умрет вперед — я или, например, вы. И чтобы всем нам остаться в добром здравии, я решил обратиться к вашему здравому смыслу. Скажу прямо: вы должны уговорить вашего нерасчетливого друга принять мое предложение. Он, конечно, рассказывал, в чем дело? Так вот, к утру он должен дать согласие. Понимаете, должен! Иначе придется с вами что-то делать, и вы догадываетесь что… У меня тут не пансион для упрямцев.

— Знаете, сэр, а ведь Гарри хороший парень. И если он что-то уже ответил, я спорить с ним не стану. Но мне пора, сэр, много пить вредно.

Розелли поморщился.

— Что ж, вам дан срок до утра, а я не люблю менять решения. Право, было приятно поболтать с вами. Билл! Уведите джентльмена.

— Ну что у тебя, Джо? — встретили Слейна в сарае.

— Гарри, я тебе посоветовал вести гибкую политику… Так вот, сам я поступил как раз наоборот. Давать советы легко и приятно, исполнять — не всегда получается. Понятно одно: ему гвоздем застряла в мозгах идея завладеть «Веритой», иначе бы нас уже…

— Пожалуй, вы смогли бы извлечь пользу из его воловьего упорства. Жаль только, что все вы, как видно, неважные дипломаты, — раздумчиво заметил инспектор Фернандес.

— А вы, инспектор? У вас на что надежда?

— Что вам сказать, сеньоры… Я считаю себя честным полицейским, по крайней мере, старался быть таким. Это не одно и то же, но все-таки… Никто не скажет, что сумел подкупить старого Фернандеса. И, несмотря на честную службу, почти дотянул до пенсии, что не каждому удается. В общем-то я доволен пройденной жизнью, хотя и не могу отделаться от иллюзии, что имел способности на большее. Мне можно уже подводить итоги, потому что отсюда вряд ли выберусь… Да, об одиноком старом сыщике горевать некому. Вот вы все — другое дело. Вы молоды и должны выжить. Соглашайтесь, обещайте, водите за нос — против бандита все средства хороши.

— Ладно, давайте попробуем спать, — вздохнул Слейн и прикрутил фитилек фонаря. — Побережем силы и нервы на завтра.

Медленно тянулась ночь. Фитилек подрагивал, коптил и мерк — кончался керосин. Потом огонек и совсем погас, лишь еще некоторое время светились искорки на тлеющем фитиле. В лесу тоскливо прокричала ночная птица. По соломе к сараю прошелестели шаги, кто-то потоптался у дверей и притих.

— Сеньор Багров! Проснитесь!

— Я не сплю, инспектор. Джо!

— Я здесь. Они что-то затевают, Гарри.

— Да. Береги Аниту, Джо.

От их шепота женщина проснулась, Багров приложил палец к ее губам.

По ту сторону входа — непонятные шорохи, крадущиеся шаги. Тронули замок, звякнуло что-то. Багров встал, нащупал потухший фонарь, прикинул половчее в ладони и подошел к двери. За ее дубовыми досками возня, чье-то частое дыхание. Потом дверь с едва слышным скрипом отворилась одной половинкой, на фоне звездного неба обозначился черный силуэт человека в широкополой шляпе. Багров поднял фонарь.

— Есть тут кто-нибудь? — спросили шепотом.

— Эй, что у тебя там, Фредди? — раздался вдруг громкий голос от асьенды, и свет керосинового фонаря озарил двор. Человек в широкополой шляпе исчез.

— Фредди!

В ответ из-за угла сарая ударил карабин. Фонарь описал дугу и покатился по земле, вспыхнула разбросанная по двору солома. Всполошившиеся бандиты били из револьверов и автоматов куда попало, не сразу сообразив, что в них стреляют из леса.

На освещенную горящей соломой веранду выскочил Розелли, встрепанный, в одной рубашке. Он кричал, указывая пистолетом на сарай. Подгоняемые бранью хозяина бандиты метнулись с веранды, но пули тотчас загнали их под лестницу.

Каменные стены защищали надежно, но выйти на освещенный двор казалось невозможным.

Темнота в сарае поредела, по стенам мелькали оранжевые отблески, удушливо пахло гарью. Инспектор возился у задней стены, долбил каблуком глинобитный пол. Анита подползла к Багрову. Он хотел локтем отстранить ее:

— Здесь опасно, отойди, Анита.

Она покачала головой:

— Я буду рядом…

И вдруг лицо ее исказилось ужасом… Багров быстро повернулся к двери — и невольно подался назад: в дверь влетел Розелли. Багров увидел направленное в лицо дуло пистолета…