Эдуард Русаков - Красная пустыня

Но слушать об этом - кому охота? Ведь и вам, да и мне уж порядком осточертели бесчисленные любовные мелодрамы, все эти сладкие слезы и слюни, размазанные по киноэкранам и книжным страницам. Почтеннейшая публика ждет ярких событий, страстей и поступков. Пока я, например, много лет дожидался встречи с Кафкой и с "Красной пустыней", другие сограждане небось изнемогали в ожидании чего-нибудь более полнокровного, крутого, обжигающее. Простых нормальных людей тошнит от рефлектирующих нытиков, копающихся в своей консервированной душонке с таким же мазохистским сладострастием, с каким простой дебил ковыряет в носу, выколупывая сухие козявки. Стыдно, брат. Стыдно.

А мне, извините, стыдится нечего. Потому что никакой трогательной встречи не произошло. Да, мы оказались с ней рядом и просидели плечом к плечу в течении томительных полутора часов. Все так и было" Но мы не сказали друг другу не слова! Как выражался чеховский Чебутыкин: не угодно ли вам сей финик принять?!

Мы молчали все полтора часа.

Быть может, Т. П. меня не узнала?

Почему же - узнала. Еще как узнала. Как только увидела меня, когда садилась рядом, так сразу же и узнала. Вздрогнула, напряглась. Стрельнула глазами и я зафиксировал этот ее испуганный взгляд. Узнала - и, вероятно, ждала, что я первый" ну и так далее. Но я - ни звука. Поэтому и она - молчок. Немая комедия, ей-богу. Два замороченных человека припухли и даже не повернулись друг к другу. Словно, палые сухие листья, способные лишь на шелест, на лирический шорох (не забыть бы - вернуть этот славненький образ в бюро проката), словно робкие хрупкие бабочки, мимикрически превратившиеся двумя цветками, двумя незабудками, если так можно выразиться, а если нельзя - то двумя анютиными глазками, ну и так далее. Именно так мы и просидели, в ностальгическом окоченение, напряженные притворщики, совсем рядом, молча, около полутора часов, и оба, конечно, мысленно разоблачили друг друга - но не звука при этом не произнесли. Мы таращились на экран. И там, на мерцающем волшебном холсте, на белой скатерти самобранке, мы, опять же, как тени, слонялись среди вымышленных персонажей, там мы встретились, наконец-то, там наши души соприкоснулись и переплелись. И мне вдруг показалось, что я совершенно перевоплотился в экранного героя мужественного сексапильного американца с тяжелым волевым подбородком, а Т. П. - вот она, рядом, в облике загадочной Моники Витти, и чудесные ее глаза смотрят на меня с любовью и нежностью. Да, да, да!.. - мы оба и не заметили, как оказались там, на экране - и вот же оно, наконец-то! воплощение нашей мечты! Ведь именно об этом мы и мечтали - все двадцать лет, всю жизнь - мы оба мечтали вовсе не о будничной встрече, не о дешевом "вечере воспоминаний" ("Для тех, кому за тридцать") - нет-нет-нет, мы всегда мечтали о том, чтобы стать героями заочно любимого фильма, не обязательно именно этого" но можно и этого. Наши души выпорхнули из грудных клеток и переметнулись на экран, а ветхие телесные оболочки остались в креслах, словно сброшенное пальто, - и мы сами, как уже было сказано (и не раз!) внедрились в экранных героев, страдающих и по-своему несчастных (ведь и полноценное страдание - это такая недоступная нам, нищим духом, такая аристократическая роскошь, дорогой мой доктор, о которой мы тоже могли лишь мечтать эти долгие-долгие годы!) - и вот мы играем, играем, играем в игру, в которую не успели и не сумели своевременно наиграться, в годы молодости, в годы так называемой нашей любви" Боже, какие слова! А есть ли что за ними, за этими словами? Если я, например, объяснялся когда-то кому-то в любви - не обманывался ли я?.. не обманывал ли я? И не вру ли я даже сейчас?.. Потому что ведь, кроме звучания этих слов, ничто не откликается в моей душе, ничто не отдается ни малейшим эхом. Если нету сейчас ничего было ли что вообще?..

Так мы с ней и просидели молча весь сеанс, рядом, едва касаясь друг друга и неотрывно глядя на экран. Мы смотрели, казалось нам, на самих себя. Мы смотрели кино про самих себя, про то, какими хотели мы быть изысканными ("некоммуникабельными"!) страдальцами, и какими мы никогда не были и не стали, и теперь уж не станем"

А когда фильм закончился, мы встали - и, не глядя друг на друга, разошлись в разные стороны. Вот и все. Такие дела, доктор. Долгожданная встреча не состоялась. Пшик.

Впрочем, нет, почему же? Она состоялась, наша встреча. Свиданье длилось более полутора часов. Свидание, назначенное давным-давно, двадцать лет назад" О, лирическое анданте. О, канцона каприччио спиритуоза.