Владимир Рыбин - Что мы Пандоре

- Трудно поверить, что наша цивилизация ничем не может обогатить вашу, - завел я все ту же пластинку.

- Мы избегаем новой информации. Мы многократно убеждались, что новая информация - это лишь новое толкование давно известного...

- Новое - хорошо забытое старое, - подсказала Пандия.

- Нет ничего такого, чего бы мы не знали или не могли бы узнать при желании.

- А желаний нет, - снова вставила Пандия. - Какой уж тут интерес, если желаний нет.

- Желания отнимают время, - как ни в чем не бывало продолжала женщина. - Каждому из нас не хватает жизни на то, чтобы усвоить уже накопленные знания.

У меня вдруг пропал интерес к этой планете. Что это за жизнь без желаний! Простая передача накопленных знаний от поколения к поколению? А рост, а дальнейшее развитие? Возможны ли они, когда никто ничего не хочет? Это же как у муравьев: одно и то же, одно и то же из поколения в поколение. У муравьев жизнь по биологическому стереотипу, а тут по социальному?

Теперь было понятно, почему нет связи с кораблем. Они отгородились от излучений космоса, не желая ничего знать сверх того, что им уже известно.

Ну что ж, на нет, как говорится, и суда нет. Но мы-то не дошли до такой жизни, нас-то у них многое может интересовать. А раз так держитесь, уважаемые пандорцы! Пользуясь вашей долготерпимостью, мы будем совать нос повсюду...

- Я должна кое-что объяснить, - сказала женщина. - Наша долготерпимость небезгранична.

Мы с Пандией переглянулись, и я понял, что думали мы с ней об одном и том же. Обоим нам стало не по себе от этого объяснения женщины-экскурсовода. Значит, она читает наши мысли? Значит, мы действительно ничем не удивим их, поскольку все, что мы знаем, - в наших мыслях?

- Но ведь не бывает такого, чтобы одни ничем не могли быть полезны другим! - воскликнул я, никак не желая примириться с мыслью о своем ничтожестве.

- Ничем, - холодно сказала женщина. И показала на окна: - Мы возвращаемся, вы можете выйти.

За окнами уже поблескивали вдали металлические корпуса зондов и катера. И никого вокруг. Похоже было, что на этой уставшей от знаний планете и в самом деле не нашлось ни одного любопытного, кого бы заинтересовали наши аппараты.

- Высокоразвитая цивилизация не может быть негуманной, - сказал я, не желая отступать.

Женщина поняла сразу все - и что я хотел сказать, и то, о чем только собирался подумать.

- Мы не нуждаемся в новой информации. Но вы можете получить любую. Что же вас интересует?

- Все! - сразу отозвалась Пандия.

- Все не может интересовать никого. Любое разумное существо, как и общество в целом, может понять лишь очередной этап знаний.

- При таких возможностях нам трудно конкретизировать вопросы. - Я решил схитрить. Говорил и старался не думать о том, что вертелось на языке, чтобы не выдать себя. - Но мы рассчитываем на вашу помощь.

- Мы никому не отказываем в помощи.

- Вы не могли бы выйти вместе с нами?

- Зачем?

- Нам нужно спросить у вас...

- Спрашивайте.

- Это нужно там... в нашем катере.

- У вас неисправность? Я пришлю тех, кто вам поможет.

- Нет, все в порядке... Нам только спросить. Но лучше спросить там, в катере...

Я совсем измучился от необходимости говорить одно, а думать другое, чтобы она не угадала моей хитрости. Мне казалось, что если она сама увидит нашу технику, то поймет, что и мы не лыком шиты, и тогда возникнет обоюдный интерес, так нужный для контакта.

- Вам необходима привязка к аппарату? - спросила женщина. - У вас нет самостоятельности?

- У некоторых - никакой, - не упустила Пандия возможности съязвить.

- Экскурсия не может остановиться. Дети ушли в свои мысли, дети учатся, и я не вправе прервать этот процесс. Но если вам нужно, я вернусь. Доведу экскурсию до конца и вернусь.

Мы вышли из гусеницы, и она снова засучила своими бесчисленными ножками, заторопилась дальше. Последний раз мелькнули в окнах все такие же равнодушные лица, последний раз изогнулось за бугром длинное тело поезда, казавшееся живым, и мы остались одни на лугу в окружении своих зондов. Солнце перевалило за полдень, слабый ветер приятно холодил лицо, было тихо и спокойно на этой странной планете, которой мы были нисколечко не нужны.

- Что говорят на этот счет твои инструкции? - ехидно спросила Пандия.

- Они говорят, что так, как ты, нельзя себя вести при контакте.

- А как ты, можно?

- Что я такого сделал?

- Так вести себя с незнакомой женщиной! Она же инопланетянка.

- Вот именно. А я разведчик. Ты не забыла?