Петко Тодоров - Детские ладошки

— Ну как, поработаем? — спросил он, нажимая на кнопку лифта.

— М-м-м, — согласился репортер.

— Значит, сегодня ты меня чем-то порадуешь.

Репортер молча кивнул. «Сегодня он не очень-то разговорчив, — подумал Главный. — Ну и бог с ним, плачу ведь я ему за то, что он пишет, а не за то, что говорит». Репортер разглядывал ковер под ногами. Он был в том же костюме, что и в момент их последней встречи полгода назад. Только пятен прибавилось. Лифт остановился. Репортер захромал к своей комнате.

Главный вошел в кабинет. Остановился посередине, задумался. Впрочем, в голову ничего не лезло.

Через дорогу, точно на уровне его глаз, находились окна другого учреждения. Еще вчера там расхаживали две длинноногие красавицы, суетились вокруг письменного стола. Сегодня уже не было ни стола, ни красавиц. Остались одни занавески. Пустота за окнами напротив огорчила его. Так сильно, как может огорчить мужчину, почувствовавшего приближение старости. Главный напряг зрение, чтобы получше рассмотреть открывавшуюся его глазам картину. Эфемерное, недооформившееся ощущение пряталось за занавесками, невидимое или прозрачное, так тюль, но оставлявшее вполне определенный привкус горечи.

В дверь постучали. Не успел он оторвать взгляд от окна и сказать «да», как в кабинете возник этот тип. Не требовалось особого воображения, чтобы догадаться: в определенные дни на его плечах сверкают погоны. Очевидно, сегодня был беспогонный день и мундир остался висеть в платяном шкафу в спальне. Приблизившись к Главному, он достал из специального внутреннего кармана совсем уж специальное удостоверение. Поморщившись, Главный сделал неопределенный жест, который при желании можно было понять как приглашение сесть. Он недолюбливал этих типов. Правда, справедливости ради он признавал, что среди них тоже встречаются самородки. Но эту породу господь создавал без вдохновенья, вероятно предполагая, что она доставит немало неприятностей всем остальным.

Посетитель уселся на диван, который стоял напротив письменного стола. Он явно был настроен на длительную беседу. Почесывая кончик носа, Главный продолжал торчать посередине кабинета. Не в его правилах было разводить долгие разговоры.

— Мне нужна небольшая справка, — заявил посетитель.

— Я вас слушаю.

— Меня интересует ваш репортер из отдела новостей.

В глазах Главного загорелось любопытство.

— Хромой? — не скрывая своего интереса, переспросил он. Это прозвище уже крепко прилипло к репортеру. — Он один из моих лучших журналистов.

— Может — самый лучший?

— Балласт мы не держим, — фыркнул Главный.

— Расскажите мне о нем, — попросил посетитель, стараясь говорить любезным тоном.

«Любезность им не к лицу», — подумал Главный и решил, что ему лучше присесть.

— Вряд ли то, что я расскажу, может вас заинтересовать, — ответил он, пытаясь взять быка за рога.

Бык, однако, уклонился, в голосе посетителя зазвучали металлические нотки.

— Каким образом он попал к вам в газету?

— Как и большинство других. Сидел без работы и куска хлеба. Я его взял.

— Только из сострадания?

Главный решил сменить тон беседы.

— Впервые я столкнулся с ним в каком-то кабаке. Он там рассказывал собутыльнику одну историю. Меня поразил его рассказ.

— Чем поразил?

— Он оказался блестящим рассказчиком, — рыкнул Главный. — Я попросил его записать эту историю для меня. Вот так все и началось.

— Гм, — промычал собеседник. Было непонятно, поверил он Главному или нет.

Во всяком случае чувствовалось, что он пока недоволен.

— А с кем он дружит, с кем встречается? Вообще, с кем он контактирует?

— А ни с кем. Он приходит сюда только затем, чтобы передать материалы. После чего исчезает. Никто никогда не пытался разыскать его, да это и невозможно. Он приходит, когда ему вздумается.

Мужчина углубился в свои мысли. Со стороны казалось, что он присутствует на погребении.

— Кстати, сейчас он здесь, — сказал Главный, надеясь, что это сообщение поможет ему избавиться от посетителя.

Тот сделал вид, что не расслышал. Затем не спеша провел взглядом по окнам дома напротив и, как видно, остался доволен осмотром.

— Он вам ничего не говорил о своих друзьях, о родственниках?

Вот ведь прилипала. А костюм сшит у того же портного, что кроил и мундир. Главный шмыгнул носом.

Где-то угораздило простыть.

— Насколько мне известно, у него нет родителей.

— А кто тот собутыльник, с которым вы его встретили в первый раз?