Еремей Парнов - Собрание сочинений в 10 томах. Том 7. Бог паутины - Роман в Интернете

— Лично меня удивляет другое, — Бургильон задумчиво склонил голову. — Видно, кому-то наши поиски не дают покоя. — Он извлек компакт-диск. — Кто-то считывает информацию.

— Вы уверены?

— Боюсь, что да… Я заметил это еще в тот день, когда по электронной почте связался с миссис Ларионовой. Сперва подумал, что показалось, однако уже на другой день обнаружились признаки взлома.

— Неужели такое можно заметить?

— Вас это удивляет?.. Значит, вы еще недостаточно освоились с реалиями всемирной паутины.

— Эго верно. У меня даже нет своего выхода. Пользуюсь чужими компьютерами… Изредка. Сейчас вы тоже выходили в сеть?

— А как, по-вашему, я получил данные по тефре?.. Мой модем вообще не нуждается в предварительном выходе. Я постоянно в сети. Не сочтите меня сумасшедшим, Пол, только мне кажется, будто… — Бургильон оборвал на полуслове и, спрятав диск в футляр, отключил принтер. — Получите свою распечатку и не берите в голову.

— Вы чего-то не договариваете, Рене. Что вам кажется?

— Знаете, что послужило непосредственной причиной гибели Атлантиды?.. Не взрыв вулкана, но гнев богов. Зевс вынес свой приговор, а хромоногий Гефест — Вулкан явился лишь исполнителем.

— Вполне допустимая интерпретация мифа.

— Насколько я знаю, вы доверяете мифу? Иначе зачем вы здесь?

— Скажем так: рациональной подкладке мифа. Шлиман искал Трою Гомера, даже не помышляя обнаружить огрызок яблока, которое Парис вручил Афродите. С меня вполне достаточно вулкана, а гнев богов пусть остается за кадром.

— И напрасно. Не усвоив урок, мы рискуем будущим наших детей. Атланты слишком увлеченно занялись магией, бросив тем самым вызов Олимпу. Есть тайны, не доступные человеческому уму, пределы знания, которые мы не должны преступать. Вас не устраивает Зевс? Отлично! Тогда представьте себе компанию заядлых чернокнижников, которые, образовав магическую цепь, пробудили силы, с коими не смогли совладать. Тартар ответил взрывом. Аид — не только брат Зевса, но и сам Зевс в темном хтоническом облике. Они — одно, эти три брата: Зевс, Посейдон и Аид.

— К чему вы клоните? — озадаченно нахмурился Климовицкий.

— Раса златоглазых тельхинов, обитавших некогда на Родосе, погибла по той же самой причине. — Бургильон проигнорировал вопрос. — В колдовстве они превзошли самих атлантов, за что и были беспощадно истреблены.

— Мы только что видели, что пепел выпал и над Родосом. Остров, как вы сами говорили, являлся частью минойской империи и разделил общую участь.

— Верно, разделил. Вы все правильно понимаете. Рациональная составляющая античного мифа вычленяется достаточно четко, но как быть с его мистикой или, если угодно, с символами архетипа, живущими в нас? Говоря о том, что время магии — вечное теперь, мы как раз и подразумеваем архетипичные образы, подсознание… Что вам подсказывает ваше подсознание, Пол?

— Ничего… Впрочем, не знаю, — смешался Климовицкий.

— То-то и оно!.. А теперь попробуем зайти с другой стороны. Надеюсь, вы знаете, что конференции зачастую проходят в визуальном режиме реального времени?

— И что из этого следует? — вяло отреагировал Климовицкий. Он был слишком занят собой, чтобы должным образом вникнуть в философские рассуждения барона, готового по любому поводу разразиться пространной тирадой. Неожиданно быстро и слишком легко, чтобы в это можно было до конца поверить, разрешилась задача, которая оказалась не по плечу лучшим умам прошлого и настоящего. Остался еще один, последний шажок и, если только достаточно близко сойдутся даты, будет раскрыта величайшая тайна библейской истории, связавшая воедино Ханаан, Египет и Крит. Посторонние звуки — в рубку ворвались завывания электромотора и грохот цепей, и с шипящим всплеском ухнул освобожденный якорь — отвлекли Павла Борисовича от жарких предвкушений грядущего триумфа, отравленных мрачными опасениями, что в самый последний момент Фортуна, как это бывало и прежде, с издевательским смехом повернется спиной. — Наверное, мне пора? — скорее машинально, нежели осознанно, пробормотал он, откликаясь на потаенный зов сверкающей колыбели, где пространство обретает реальную трехмерность, а время растворяется в космической невесомости.

— Не торопитесь, — снисходительно усмехнулся Бургильон, — подойдет Джерри, и вы обо всем договоритесь.

— Я вам стольким обязан, Рене, что любые слова благодарности покажутся бледными. Без вас я бы никогда не совладал с загадкой ветра. Вы решили ее легко и со свойственной вам элегантностью положили мне прямо в руки. Не знаю, могу ли принять столь бесценный подарок?