Джеймс Кори - Война Калибана

— Я тебя искала, — сказала она.

Бобби пожала плечами.

— Вот я здесь.

— Это плохо?

— Не поняла. Что плохо?

— Что ты здесь.

Бобби отвела взгляд, замкнулась. Этого Авасарала и ожидала.

— Ты собиралась умереть, а Вселенная тебя снова надула. Ты победила. Ты выжила. И все проблемы остались.

— Некоторые остались, — признала Бобби. — Хотя и не все. И мы выиграли в вашей игре.

Авасарала расхохоталась так, что ее раскрутило в воздухе. Дотянувшись до стены, она остановила вращение.

— Моя игра! В ней не бывает победы. Просто мы пока не проиграли. Вот Эрринрайт — он проиграл. И Сорен. И Нгайен. Я вывела их из игры, а сама осталась, но что дальше? Эрринрайта с треском выставят в отставку, а мне предложат его работу.

— Вы этого хотите?

— Хочу или не хочу — не важно. Мне ее предложат, потому что, если Пузырь-башка этого не сделает, люди решат, что он мной пренебрегает. А если я не возьмусь, решат, что я уже не так голодна, чтоб меня бояться. Я буду отчитываться непосредственно перед генеральным секретарем. Больше власти, больше ответственности. Больше друзей и больше врагов. Так приходится платить за игру.

— Похоже, должен быть выбор.

— Он есть. Я могу уйти в отставку.

— А почему бы и нет?

— О, я уйду, — ответила Авасарала, — в тот день, когда ко мне вернется сын. А ты? Хочешь уйти?

— Вы спрашиваете, по-прежнему ли я ищу смерти?

— Да, я об этом.

Повисла пауза. Это было хорошо. Значит, Бобби действительно обдумывает ответ.

— Нет, — сказала она, — думаю, нет. Погибнуть в бою — одно дело. Этим можно гордиться. А просто уйти, чтобы уйти, — это не для меня.

— Ты в интересной позиции, — сказала Авасарала. — Подумай, как ее использовать.

— В какой же это позиции? Вольного наемника?

— Предательница своего правительства и герой своей родины. Мученица, оставшаяся в живых. Марсианка, чей лучший и единственный друг вот-вот возглавит правительство Земли.

— Вы не единственный мой друг, — возразила Бобби.

— Чушь. Алекс и Амос не в счет. Оба только и думают, как бы залезть тебе в трусы.

— А вы — нет?

Авасарала снова расхохоталась. Бобби хоть улыбнулась наконец. Она не улыбалась с самого возвращения. Но вздохнула глубоко и тоскливо.

— Все равно меня это преследует, — призналась она. — Я думала, пройдет. Думала, если я встречусь с ним лицом к лицу, это пройдет.

— Это не проходит. Никогда. Но ты научишься.

— Чему?

— Терпеть, — сказала старуха. — Подумай, чем бы ты хотела заняться. Подумай, кем ты хочешь стать. А потом приходи ко мне, и я, если сумею, все исполню.

— Почему? — спросила Бобби. — Серьезно, почему? Я солдат. Я выполняла задание. Да, оно оказалось необычнее и труднее, чем все прежние, но я его выполнила. Потому что надо было выполнить. Вы мне ничем не обязаны.

Авасарала вздернула бровь.

— Политический блат — мой способ выражать симпатию, — объяснила она.

В динамике корабельной связи раздался голос Алекса:

— Ну, люди, мы вернулись и, если никто не возражает, через тридцать секунд даем тягу. Все готовы набрать вес?

— Спасибо за предложение, — сказала Бобби, — но, может, я не стану торопиться его принимать.

— А что будешь делать пока? Дальше?

— Вернусь домой, — сказала Бобби. — Хочу повидать родных. Папу. Думаю, останусь с ними на время. Разберусь, кто я такая. И как начать заново. Вроде того.

— Дверь открыта, Бобби. Когда она тебе понадобится, она будет открыта.

Возвращение на Луну было вроде занозы в заднице. Семь часов в день Авасарала проводила в кресле-амортизаторе, пересылая и получая сообщения с разнообразной задержкой сигнала. На Земле успешную карьеру Эрринрайта отметили нешумной церемонией, после чего он решил проводить больше времени с семьей на птицеводческой ферме, или чему он там вознамерился посвятить оставшиеся до смерти десятилетия. Чем бы ни занялся, политической власти у него уже не будет.

Расследование на базе Ио продолжалось, и на Земле потихоньку катились головы. Но не на Марсе. Те члены марсианского правительства, кто поддерживал Эрринрайта, легко отделались. Лишившись самого мощного в истории биологического оружия, они спасли свои карьеры. Политика полна такими горькими шутками.

Авасарала издалека выстраивала свой новый кабинет. К тому времени как она в него войдет, он уже месяц будет на ходу. Это было похоже на управление машиной с заднего сиденья, и Авасаралу это страшно злило.

Вдобавок Мэй Менг решила, что с бабушкой весело, и каждый день претендовала на ее внимание. Авасарале некогда было играть с маленькими девочками — но время, конечно, находилось. И она играла. И еще ей требовались тренировки, чтобы не попасть в больницу после возвращения к обычной силе тяжести. От стероидных коктейлей все тело обдавало жаром и засыпать было трудно. Обе ее дочери отпраздновали дни рождения, а она присутствовала только на экране. Один раз с двадцатиминутной задержкой, другой — с четырехминутной.