Жаклин Райнер - Победитель получает все

Он пытался не показывать этого высокому мужчине, герою, который шел перед ним.

Мужчина повернулся к Роберту.

— Привет, — сказал он.

— Я Доктор.

— Я Роберт, — сказал Роберт.

— Это было довольно смело, — сказал Доктор, пока их вели вниз по коридору.

— Неправда, — пробормотал Роберт, смутившись.

Он не думал, что герой будет хвалить тебя, пока ты не умер.

Через мгновение он сказал, — Они Вас съедят?

Доктор дернул уголком рта, но Роберт мог сказать, что он не смеялся над ним.

— Нет, не съедят, — сказал он.

— Люди думали вот об этом?

Роберт кивнул.

— Я бы не сказал, что это лучше чем, то, чем они занимаются, — сказал он.

— Люди все равно умирают.

Ужасно умирают.

Это зло, то, что они делают.

Роберт не мог себя сдержать: он задыхался, сиплый плач застрял у него в горле, наполовину вырвавшись из горла.

Доктор взял его за плечо.

— Все в порядке, — сказал он.

— Я знаю, это страшно.

Но я не позволю сделать тебе больно.

Но Роберт плакал не из-за себя.

В итоге ему пришлось задуматься об этом.

— Они забрали мою маму! — воскликнул он.

— Они забрали мою маму, а я ненавидел ее, и теперь я никогда ее не увижу снова, и это самое ужасное чувство в мире!

Он почувствовал, как пальцы Доктора сжались на его плече.

— Во первых, плакать — это нормально, — сказал он, заставляя идею показать себя сломленным перед незнакомцем и героем казаться такой же плохой, как и то, из-за чего он плакал.

— Я все время плачу.

— Вы? — сказал Роберт сквозь слезы, зная, что мужчина лжет, но все равно стараясь ему поверить.

— Ага, — сказал Доктор.

— Во-вторых, мы поговорим с тобой об этом, ты и я.

Я уже слегка поболтал с Розой — моей подругой, что была со мной…

Роза — даже ее имя было красивым…

…об умерших людях, которых ты ненавидел.

Но я думаю, что мы подойдем к этому с другой стороны.

Например, поговорим о том, что ты на самом деле не ненавидишь свою маму вовсе.

Или скорее ненавидишь, но это другой вид ненависти.

Как, то что ты ее на самом деле любишь.

Но в любом случае, мы с этим разберемся.

И Роберт подумал, что он наконец-то сможет понять, каково это — иметь отца.

Кьювил отвел их в комнату.

Она была по-настоящему грязной, как и все вокруг, но, к удивлению Роберта, на одной из стен висел огромный большой экран, похожий на телевизор.

И даже сидения, где они могли присесть.

Они собираются показать фильм? Конечно же, это не то, что случилось с другими уведенными людьми.

Доктор сел на стул и пригласил Роберта сделать тоже самое.

Он, казалось, понимал, что происходит.

Один из Кьювилов дал ему пульт управления, который выглядел точь-в-точь как новая игровая приставка у Роберта дома.

Доктор забрал его и взялся за него обеими руками.

На стенной панели неожиданно замигал огонек.

Фрайнел подошел к ней и нажал кнопку.

Из панели раздался голос.

— Оператор готов?

— Оператор готов, — сказал Фрайнел, говоря в устройство.

— Отправляйте перевозчика.

— Понял, — пришел ответ.

Экран, мерцая, ожил, хотя сейчас он ничего не показывал, разве что только рябь, словно забыли подключить телевизионную антенну.

Затем картинка сфокусировалась.

Она показывала вид на дверь.

— Только из интереса, — сказал Доктор, обращаясь к Фрайнелу.

— Я знаю, что не могу вытащить ее из крепости Мантоденов, так как она взорвется, но что вы сделаете, если я заставлю ее ходить кругами?

Роберт не понял, о чем говорит Доктор.

Но ему был понятен ответ Фрайнела.

— Вот зачем здесь этот человек, — сказал он указывая на Роберта.

— Если ты не сделаешь, как мы хотим — мы убьем его.

Роза почувствовала себя плохо, голова кружилась и была мутной, ей хотелось закрыть глаза и схватившись за живот подождать пока все не пройдет.

Но она не могла.

Было такое чувство, что ее замуровали в бетон и она не может пошевелиться.

Как в ночных кошмарах, когда ты пытаешься убежать, но ноги ничего не делают.

Но она знала, что не спит.

Ее зрение постепенно прояснилось, и тошнота более или менее прошла.

Она материализовалась внутри крепости Мантоденов, ну, или она так подумала.

Не в состоянии повернуть голову, она могла видеть только дверь напротив себя и часть стены, ее окружавшей, но, по крайней мере, она могла двигать глазными яблоками.

Сконцентрировавшись, она поняла, что может еще и моргать.

Она попыталась что-нибудь сказать, но ничего не смогла издать, кроме шума из горла.