Жаклин Райнер - Победитель получает все

Этот оператор приведет нас к победе.

Он поднял лапу.

— Используйте его.

Он указал на Даррена.

Даррену потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что Фрайнел имеет в виду.

Потом он закричал.

— Но я помогал вам! Я рассказывал вам, что происходит.

Я же рассказывал вам о них, и о их космическом корабле! Они бы все вам испортили, если бы я вас не предупредил, этот Доктор фрик и его маленькая корова!

Но ничего не изменилось.

Роберт пытался оторвать свой взгляд, но мозг отказался обрабатывать этот запрос.

Торал поднял серебристую коробочку, но потом понял, что у Даррена нет металлического диска на лбу.

Он обратился к подошедшему Кьювилу, и тот схватил Даррена.

Они покинули комнату, нелепая процессия: три человека, марширующих, словно нелюди, следующих за Кьювилом с управляющей коробкой в вытянутых руках, а следом — вырывающийся уродливый мужчина в руках другого Кьювила, и замыкал шествие еще один Кьювил.

Высокий человек пристально посмотрел в сторону Роберта и группы людей.

Его глаза, казалось, пытались успокоить их, отвлечь от ужасного места.

— Больше никого, я обещаю, — сказал он, и Роберт не знал, как он может такое обещать, но его голос звучал так искренне, что он не мог не поверить ему.

— Больше никого не заберут.

Я это остановлю.

Дверь закрылись за процессией.

Два Кьювила ушли, один из них был лидером по имени Фрайнел.

Он повернулся к высокому мужчине и сказал, — Теперь ты пойдешь с нами.

Затем он повернулся к одному из тех, кто шел за ним следом и сказал, — И возьми одного из них с нами.

Он указал на Роберта и других.

Все опять замерли.

Они — ну, не то, чтобы они все расслабились, но они надеялись, что пока что все закончилось.

Невезучие люди уже выбраны.

Остальные в безопасности, хотя бы на короткое время.

Но это было не так.

Роберт почувствовал, что люди снова стали отступать назад, но отступать уже было некуда.

Джордж опять начал причитать: "Не меня! Не меня!" Роберт посмотрел на него с отвращением.

Трус, подумал он.

Трус, трус.

Но Роберт тоже был трусом.

Он позволил забрать других людей.

Он ничего не сделал, чтобы остановить их, не вышел вперед, чтобы спасти кого-то, даже ценой своей собственной жизни.

Он позволил себе не думать о своей маме. Он позволил другим людям сделать это вместо него.

Он же ребенок, он должен быть защищен.

Он особенный, он… Но он не был особенным.

Он не был Избранным.

И даже если был… Он любил такие книги, истории и фильмы.

Он любил все, где был Избранный, особенный человек, герой, и он любил представлять, что с ним когда-нибудь случится что-то подобное.

Но одно он заметил — как бы, казалось, он ни рисковал своей жизнью, в конце концов найдутся другие люди, рискующие своими жизнями тоже, готовые с радостью отдать их за Избранного, героя, который бы смог выжить, чтобы продолжить сражаться, или делать что-то умное, и каждый принимал это как должное.

Зачастую герой даже не знал их имена.

Он, конечно, изредка задумывался о них во второй раз, после первого вздоха сожаления о потере.

Роберт знал, что он не был героем, не был особенным.

Но глядя на этого человека, "Доктора фрика", как назвал его Даррен, он знал, что находится в обществе того, кто был.

Он вспомнил, как мужчина сказал, что больше никого не заберут.

Ну что ж, возможно, он был почти прав.

Он собирался остановить все это, Роберт действительно поверил в это.

Так что, возможно еще одному человеку придется пойти, и тогда со всеми будет все в порядке: Сарой и ее матерью, и старой миссис Побджой, и остальными.

И возможно человек, который пойдет, поможет герою.

Может, отдаст свою жизнь за героя.

Возможно, будет частью выхода из положения, даже если они должны умереть.

Может, даже удивительная девушка, подруга героя, погрустит о нем, потому что он знал, что герой ее как-нибудь спасет.

Она никогда не узнает его имени, но может быть она прольет слезу и скажет, — Этот мальчик умер последним.

Мы бы никогда не сделали это без его жертвы.

И Роберт неожиданно понял, что вышел вперед, отмахнувшись от протестующих рук миссис Пабджой и мистера Кэйтсби, и выкрикнул, — Возьмите меня.

И они забрали его.

Роберта удивило, что никто не задействовал серебристую коробку и не активировал диск на его лбу.

Он вышел из комнаты все еще контролируя себя, чему он был чрезвычайно благодарен, тем не менее, он все еще был сильно напуган.