Гагик Саркисян - Лошадь смеется

- Вот как? Я должна уйти? Скоро она сюда уже будет приходить? Хотя нет. Ты лучше меня познакомь со своей подружкой. Может, и мы станем подружками. Теперь это модно.

- Не мешай. Я читаю.

- Сними трубку, читатель! Ты не читал, а ждал телефонного звонка.

Он снял трубку. Карина ушла в свою комнату и сняла отводную трубку, перед этим демонстративно захлопнув за собой дверь.

- Алё?

- Любимый, я тебя жду! - Ника уже давно не называла его по имени, только "любимый".

- Где?

- Там же. Возле Вахтанговского театра. Или ты хочешь в другом месте?

- Нет. Я еду.

- Через час?

- Да.

- Поскорее, любимый! Хочешь я поеду к тебе навстречу?

- Не надо. Я еду. Пока.

- Любимый, я тебя целую...

- И почему до сих пор тебя не выставили с кафедры гармонической математики?

- Тут не надо быть завзятым романистом, Олег, чтобы вообразить перманентный конфликт между супругами. Или жену раздражало, что все эти полотна - сплошная дилетантская мазня и бездарность. Или если это талантливо, то нелепица, какого дьявола они пылятся на стенах. Я умышленно заглушил откровенное разочарование Вадима Карина в своей жене. Она хотела стать актрисой. У нее сорвалось. А мне всегда тоскливо понимать, что никто не опускается в болото быта с таким остервенением, как люди, не состоявшиеся в искусстве.

- Хорошо, я понял. После одного из таких подслушанных разговоров Карина выследила, где живет соперница. Но разве не могла она увидеть Нику в собственном доме?

- Могла, когда Ника еще не знала, что ее любимый живет в одной квартире с женой.

- Ты уверен?

- Была ли Ника в ночь смерти Карина в его доме?

- Да, - сказал Олег - Ревность - штука нешуточная.

- Ника только однажды была у него в тот вечер, когда они прилетели из Прибалтики. Но об этом... чуть позже. Тщеславная Карина задумалась - что же такое эти картины? Клад Монте-Кристо, несметные сокровища масонской ложи, золотая жила или блеф, профанация, художественная самодеятельность?.. И решила выяснить их действительную ценность у эксперта...

В ХУДОЖЕСТВЕННОМ САЛОНЕ НА УЛИЦЕ ДИМИТРОВА

Такси остановилось возле Художественного салона на улице Димитрова. Из такси поспешно вышла Карина. В руках у нее была большая хозяйственная сумка. Никого не спрашивая, Карина сразу прошла к эксперту.

- Я вам звонила, вы сказали, что можно зайти.

- Да-да. Пожалуйста.

- У меня есть две картины. Вы не могли бы их оценить?

- Чьи? Кто написал?

- А вы посмотрите... Сами поймете.

- Ну-ну, я жду. Показывайте.

Карина вытащила из большой хозяйственной сумки аккуратно завернутые в газету две картины. Развернула и показала эксперту. Эксперт был ошеломлен:

- Какой неожиданный цвет! Откуда они у вас?

- То есть как - откуда?

- Да нет, простите, мне показалось, что это похоже...

- На что похоже или на кого?

- Тысячу раз простите, солнышко... Да что вы, ни на кого и ни на что!.. Какой я невежда!.. Вы даже не представляете, какой я невежда. Мне показалось, что это похоже... И знаете, почему? - Потому что прекрасно.

- Но на кого похоже?

- Молодой Матисс...

- Но это не Матисс.

- Нет-нет, конечно же. Я вижу, что это не Матисс... Но какое умное влияние. Нет, вы только взгляните на эти линии... Вы будете их продавать?

- Я не знаю, сколько стоит.

- Да-да, солнышко, я понимаю. Вам нужны деньги... Но я вам найду покупателя. Если их продавать в салоне, они будут стоить дешевле.

- А сколько примерно?

- Тысячи три...

- Обе? - удивилась Карина.

- Нет, конечно, - ответил эксперт. - Каждая.

- Три тысячи... Нет... нет, это...

- Я вас понимаю... Но, подождите, я найду вам покупателя.

- А кому вы хотите предложить?

- Вы их не знаете. Это просто любители. Коллекционеры... Вы так спрашиваете, что я затрудняюсь, что вам ответить.

- А за сколько можно продать коллекционерам?

- Я думаю, что вот эта картина... Она могла бы стоить тысяч пятнадцать... А эта... какой колорит! Зачем вы их продаете?

- Сколько?

- Да-да... Уродливая картина - такое же несчастье для общества, как уродливый ребенок...

- Сколько?

Эксперт почти не смотрел на Карину. Он смотрел на картины:

- Тысяч семнадцать... Если бы у меня были деньги... Я бы сам купил. Но у меня никогда их не было. Я бы мог сказать вам неправду. Но перед кистью такого художника может соврать только негодяй. Господи, когда я научусь быть коммерсантом! Это же моя профессия. Мое ремесло. Но кто, кто же написал их? Я растерялся и даже не спросил, кто автор...

- Ну, какая разница? Разве это так важно? Это мой муж.