Михаил Шухраев - Зов крови

Вкус ликера оказался мягким, совершенно не обжигающим.

— Хочешь, покажу один фокус? Применяется, когда кого-нибудь надо напоить вусмерть и тихонечко развязать ему язык. Только ты — поосторожнее. — Стас налил ликер в рюмку Тани — буквально на донышко. — Припоминаешь, где есть ближайшее кладбище. Если не знаешь, просто представишь себе. Здесь-то легко, Смоленка поблизости. А теперь внимательно смотри на мою руку.

Рука Стаса вдруг — на какую-то долю секунды — просто исчезла. По крайней мере, так могло показаться. Когда же все встало на свои места, девушка увидела, что он сжимает в ладони комок чего-то фиолетового и шевелящегося. Причем смотрела она на это не обычным зрением, а как-то иначе — как будто фиолетовое нечто было призраком, иллюзоркой.

— Те самые лишайники, — объявил Стас. — Только — с кладбища. Такие растения питаются эмоциями людей, ну, а там — сама понимаешь, какие эмоции… — он опустил содержимое кулака в рюмку — и через секунду Таня уже ничего не могла заметить. Ликер как ликер.

— Пробуй, не бойся. Это называется «кладбищенкой». Только по жаре потом ходить не рекомендую. Развезет.

Танечка с некоторым сомнением пригубила странный напиток. Вкус ликера совсем не изменился, зато стены комнаты слегка закружились и поплыли.

— Ладно, будем считать, урок усвоен. Теперь — протрезвление. Это делается так, — донесся до нее откуда-то издалека голос Стаса. В его ладони возникло ярко светящееся фиолетовое кольцо. Еще миг — и он прислонил ладонь к ее лбу.

— Готово, через минуту будешь в полном порядке. А я, пожалуй, рюмку вымою…

Таня уже устала удивляться чему-либо. Она ожидала чего угодно, только не того, что последовало дальше.

В кармане Стаса раздался отвратительный звук — сработал мобильный телефон.

— Да, — говорил Стас. — Это обязательно? Хорошо. Сейчас будем…

— Тебя куда-то вызывают? — обеспокоено спросила Танечка.

— Вот именно. С тобой вместе, и не куда-нибудь, а в офис С.В.А. — Голос Стаса сделался грустным. — К нам. Так и не допили! — досадливо поморщился он, отставив бутылку ликера.

Офис С.В.А. Тане чем-то не приглянулся с самого начала. Хотя ничего плохого с ней пока что не произошло. Просто было все здесь обставлено как-то уж слишком казенно — приблизительно то же самое она видела и у себя на работе.

Перед тем, как зайти в офис, Стас еще раз применил формулу вытрезвления: «А не то будет — с утра выпил, весь день свободен».

Сейчас было уже далеко не утро, но, судя по всему, магическое начальство пьяных недолюбливало.

— Ага, Татьяна Злотина, — охранник всмотрелся в список. — Вам — в отдел кадров.

— Куда? — изумилась Танечка.

— В отдел кадров, — совершенно невозмутимо повторил охранник, никак не отреагировав ни на удивление девушки, ни на знаки, которые отчаянно делал ей Стас — мол, не спорь, пошли скорее, нас ждут.

Отдел кадров располагался там же, где и приемная высокого начальства. За столом сидела самая обыкновенная довольно смазливая секретарша, какие встречаются повсеместно.

— Заждались уже вас, — недовольно проговорила она, имея в виду, прежде всего, Стаса. — Вам в кабинет, я предупредила, а вы присаживайтесь здесь, — секретарша кивнула Танечке, и на ее лице появилась оценивающе-любезная улыбка. — Вот анкета… — она протянула Тане какую-то бумажку.

Стас, тем временем, скрылся в кабинете. Танечка прислушалась, но, похоже, что со звукоизоляцией здесь было все в полном порядке.

Она всмотрелась в анкету.

— Следует заполнить, — предупредила секретарша, после чего, потеряв к Танечке всякий интерес, уткнулась в экран компьютера.

Танечка не знала, что анкеты — сравнительно недавнее изобретение шефа С.В.А. Санкт-Петербурга. Когда возникли очень серьезные проблемы, которые местное отделение решить не смогло, их пришлось доверить «варягам» самого крупного ранга. Шеф сделал тогда все, чтобы удержаться в своем кресле. Анкета была из числа самых обыкновенных ухищрений самых обыкновенных чиновников — тех самых чиновников, которые при очередном теракте опрометью бросаются убирать урны от станций метро, после чего образуется такая гора окурков и грязи, в которой можно спокойно спрятать не то что бомбу, а целый арсенал — было бы желание. Но это уже ерунда: самое главное — поскорее отрапортовать!

Фамилия, имя, отчество, год рождения — все это было стандартно. Вопрос «где, кем и когда вы были инициированы?» выглядел тоже вполне уместно (ей было неизвестно, как хохотал один из московских вождей С.В.А., шутки ради заполнив эту самую анкету, приложенную к рапорту из Питера: «Инициирован в 4467 году до нашей эры на территории, принадлежащей ныне Ираку либо Иордании — точное местоположение установить представляется невозможным, картографии тогда таки не существовало»).