Андрей Колганов - Повесть о потерпевшем кораблекрушение

«У вас на всех бомбардировщиках так кормят?» — спросила она Обера, увидав пищу, достойную хороших ресторанов.

«Нет», — спокойно ответил Обер. — «На дальних бомбардировщиках, вроде этого, выдается сухой паек, более легкий и более питательный, чем эти блюда, да еще горячие напитки в термосах. А вот на пассажирской модификации этой машины питание организовано практически так же, как и здесь».

Уже на закате, после того, как официантки второй раз разнесли горячую пищу, Талимай заметила в иллюминатор приближающуюся полоску берега, едва различимого в сумерках. Позади самолета между темно-синим бархатом неба и почти черной поверхностью океана багровела узкая послезакатная полоса. Впереди был Архипелаг.

Самолет снижался. Вот уже видны огоньки над побережьем, вот уже можно различить поверхность земли, деревья, дорогу… Самолет немного вздрогнул и под крылом появилась стойка шасси. Затем задняя кромка крыла зашевелилась и встала почти вертикально. Уже совсем рядом замелькали посадочные огни, мелькнула бетонная поверхность посадочной полосы, самолет чувствительно тряхнуло и он мягко, чуть вздрагивая, покатился по аэродрому Вараэ.

«Наш самолет произвел посадку на аэродроме Вараэ. Просим всех пассажиров дождаться полной остановки воздушных винтов. Затем вас проводят в здание вокзала, где вы сможете отдохнуть около часа, пока будет совершаться дозаправка нашего самолета…» — прозвучал голос в громкоговорителе над креслами.

Выходя из самолета, Обер Грайс взял с собой чемоданы.

«Зачем их таскать с собой?» — удивилась Талимай. — «Ведь остальные пассажиры не берут с собой багаж!»

«Мы не летим дальше, в Латраиду», — лаконично пояснил Обер.

Они прошли через здание аэровокзала и вышли на улицу.

«Гражданин Грайс?» — обратился к Оберу молодой человек в рабочем комбинезоне, кепи и куртке, вроде тех, что носят авиамеханики.

«Да, это я».

«Автобус ждет вас».

Молодой человек подвел их к большому автобусу, кабина которого было тускло подсвечена небольшим плафоном. Талимай никогда не видела таких автобусов. Он больше походил на огромный мощный грузовик, которому вместо кузова приделали салон пассажирского автобуса. В салоне было темно, но когда они распахнули дверь, под потолком зажглись четыре тусклых плафончика. Шофер щелкнул в кабине каким-то переключателем и в автобусе вспыхнуло яркое освещение.

При свете девушка поняла, что автобус и изнутри отличается от своих обычных собратьев. В салоне было всего шесть кресел, а сразу за ними виднелась перегородка с дверью. Обер Грайс подошел к этой двери, поставил чемоданы, открыл дверь и кивком пригласил Талимай следовать за ним. За дверью оказалось нечто вроде тесного гостиничного номера или, скорее, небольшого домика. Там были четыре кровати, расположенные в два яруса, как в обычном спальном купе 2-го класса в пассажирском поезде. Там была маленькая кухонька, миниатюрный умывальник, душевая кабинка с шелковой шторкой, закрытая кабинка туалета (у него на двери красовалось международное обозначение этого рода удобств), несколько плоских шкафчиков на стенах.

Обер поднял верхние кровати, оказавшиеся откидными, закрепил их и бросил Талимай:

«Ложись-ка сразу спать. Все равно за окном ничего не разглядишь, а ехать нам всю ночь. А я пойду потолкую с шофером». — И он вышел из заднего салона автобуса, закрыв за собой дверь.

Автобус плавно катил по ровному шоссе, и Талимай быстро задремала. Она уже не заметила, как устроился на своей кровати Обер. Даже когда дорога пошла похуже, и автобус стало покачивать, а то и потряхивать на неровностях, это так и не смогло до конца разбудить девушку — она лишь смутно ощущала сквозь сон эти неудобства пути, но все же не проснулась. Лишь когда лучи яркого утреннего солнца ударили ей в лицо, она затрепетала ресницами и очнулась от сна.

«Вставай, скоро будем на месте.», — слегка потрепал ее по плечу Обер Грайс, — «Твоя одежда на моей кровати». — И с этими словами он вышел в передний салон. Пошире расставив ноги, чтобы не потерять равновесия при толчках, Талимай наскоро умылась, вытерлась полотенцем и повернулась к постели генерала Грайса. На ней лежало простейшего покроя платье из материала, напоминающего домотканый, и простые веревочные сандалии. И больше ничего. Не было даже никакой нижней рубахи.

Да, ее начальник всю дорогу заставлял ее удивляться. Машинально пожав плечами, она скинула ночную сорочку и натянула на себя это платье, сунула ноги в сандалии и вышла в передний салон. Обер сидел там, одетый в короткие холщовые штаны, не доходившие до колен, и рубаху-безрукавку из похожей ткани, безо всяких застежек (как и новое платье Талимай). Обер обернулся к ней и протянул небольшую баночку, ложку и маленькую пышную булочку: