Уолтер Хант - Темное Крыло

... Теплый весенний полдень. Над головой ясное небо, вокруг - цветущая растительность, чистый, прохладный воздух, легкий ветерок. Где-то неподалеку журчит ручей. И все это вдруг превращается в кромешный ад. С неба низвергаются потоки огня. Под действием воспламеняющих аэрозолей горит вся растительность. Земля сотрясается от взрывов, воздух наполнен едким дымом и гарью - горят дерево, пластик и даже плоть живых существ.

Как только Сергей закрывал глаза, перед ним возникали подобные видения. Он поспешно отгонял их прочь, и тогда почти зримые и слышимые образы страшных разрушений тускнели. Вместо них на дисплее компьютера он видел свой наполовину написанный доклад о проведенной акции.

Анализируя все это разумом, но не сердцем, он понимал, что не надо зацикливаться на страшных образах. Но чем сильнее рассудок противился этим образам, тем ярче продолжало их рисовать воображение. Иногда он представлял, что вместо поселения зоров на Л'альЧан бомбардировке подвергся Буэнос-Айрес или Сент-Луис, Лондон или Париж. Это очень напоминало Элайю, безжалостно разрушенную зорами в самом начале войны. На той планете непригодным для обитания живых существ оказался целый континент. Потребуется несколько столетий, чтобы лишь наполовину снизить радиоактивность всего того, что подверглось заражению.

Но и после таких аналогий мысль об атаке на Л'альЧан не становилась приятнее; они просто помогали понять, что же это было на самом деле.

- Войдите!

Дверь каюты слегка приоткрылась, и Сергей увидел своего помощника Чана и капитана "Севастополя" Тину Ли, переодевшуюся в обычную униформу. Сергей, поднявшись из-за стола, ответил на их приветствие, предложил капитану Ли сесть, а Чану жестом показал, что тот свободен. Заметив, что младшая по званию Ли испытывает явную неловкость, он тоже сел в кресло.

- Я полагаю, вы знаете, капитан, почему я попросил вас прибыть на борт "Ланкастера".

- Я догадываюсь, сэр.

- Я подумал, что нам не стоит что-либо обсуждать по каналу открытой связи. Кроме того, я должен был прежде всего переговорить с адмиралом, и, поскольку это первая крупная операция, которой я руковожу... Вы понимаете меня, капитан?

- Так точно, сэр.

- Хорошо, - Сергей наклонился вперед, опершись руками на колени. - Как говорят в таких случаях, позвольте мне быть откровенным с вами, Тина. Я очень высокого мнения о вашем корабле и команде и так же высоко ценю вас как командира. Я уверен, что вас всю жизнь выручало боевое мастерство, и именно благодаря ему "Севастополь" остается в строю. Но здесь мы не на патрульной службе, и во время военных действий никто из нас не принадлежит только самому себе.

Ваши действия не были предусмотрены общей диспозицией сражения. И ваш корабль ждала бы совсем иная участь, если бы я не приказал Берту Хэлворсену прикрыть вас с тыла. Ваша атака произвела впечатление, "Севастополь" записал на свой счет еще одну победу, но ведь и он сам мог превратиться в обломки.

- Война - рискованное дело, сэр.

- Капитан Тина Ли, я, черт побери, не штабная крыса! Не надо пудрить мне мозги. Твоя задача состоит не в том, чтобы рисковать где ни попадя, но точно знать, где риск необходим и оправдан. На Л'альЧан у зоров было три сторожевых звездолета и орбитальная база. Они были слабее нас и вооружением, и численностью, поэтому идти на риск и задерживать выход из прыжка не было никакой необходимости. На Мастафе заканчивается ремонт шести кораблей, любой из которых может войти в мою эскадру. Их командиры будут точно выполнять мои приказы. Кроме того, я знаю не меньше сотни боевых офицеров, которым можно доверить командование "Севастополем".

- Что ж, коммодор, у вас есть право выбора, - глаза Тины блеснули недобрым огнем, ее кулаки сжались. Сергей почти услышал слова, которые были у нее на уме: "Но знай, что высокие покровители есть не только у тебя".

- Я предпочел бы не искать замену. Мне нужен твой корабль, мне нужен твой опыт командира. Но я хочу, чтобы ты точно выполняла приказы.

- Так как же вы намерены поступить, сэр? - уже более спокойно спросила Тина.

- С тобой? Никак. На "Севастополе" повреждена навигационная система, которую, я уверен, ты быстро исправишь. Я не собираюсь давать тебе медали за твою лихую атаку. Может быть, это сделает адмирал. Но я требую, чтобы в будущем мои приказы выполнялись беспрекословно. Это даже не предмет для обсуждения. Если ты не будешь мешать мне делать мою работу, я обеспечу максимальный простор для твоей инициативы. Разумной инициативы.