Уолтер Уильямс - На крыльях удачи

Когда одна звезда сталкивается с другой, простите Вселенную за то, что она остановилась перевести дыхание. Представьте себе зрелище: меньшая звезда, окруженная ярким гало, — ничтожество, втягивающее в себя огромные рыжеватые вспышки звездного вещества, пока не поглотит самой сердцевины своего большого сородича. Люди почти наверняка остановятся поглазеть. А некоторые еще и приплатят, чтобы рассмотреть получше.

Вот так и станция Сильверсайд, крошечный астероид, удерживаемый в поле зрения мощными якорями самогенерируемой гравитационной энергии. Крошечный, потому и исключительный. С исключительными правами на зрелище.

И на пороге пышной презентации.

Личная информационная сфера висела как ни в чем не бывало над пультом управления. Записывала каждое слово.

— Ты только представь себе! Всякий по обе стороны границы жаждет заполучить билетик. Слюной истекают, так охота! Готовы отдать все что угодно за билетик. А мы с тобой летим на Сильверсайд на собственной спортивной яхте.

— Что-то мне не слишком верится в этот запрет на освещение событий в средствах массовой информации. Это просто ужасно. — Недовольный взгляд в сторону личной сферы. — Я не могу сама себя записывать. Это просто смешно.

— Да, запрет распространяется на большинство средств массовой информации. Перл. Но некоторые репортеры там будут. Киоко Асперсон, например.

— Ну, тогда, — сказала Перл, и уши ее прижались к голове, — катастрофа гарантирована.

Перл — Жемчужница — была высокой и темноволосой. Ее руки и плечи украшали бугры трансплантированных мускулов: в юности Перл охотилась на даффлов из засады, а для этого требуется недюжинная сила. Волосы ниспадали ей на плечи, словно львиная грива. В мочке левого уха блестела сережка — одинокая жемчужина, которую изящно уравновешивал шрам на правой щеке — след от поединка. И жемчужина и шрам были ее фирменными знаками в Диадеме, другие члены этой организации избранных никогда не имитировали их в отличие от поклонников Перл в Созвездии.

Энтузиазм спутницы Жемчужницы нисколько не улетучился.

— Только троих из Диадемы пригласили. Троих из Трех Сотен. Тебя, маркиза Котани и Зута. Ты только представь!

Жемчужница зыркнула на подругу:

— Эдверт, мне нужно посадить корабль.

— Могла бы на автопилот поставить, — небрежно бросила Эдверт.

— Не в моих правилах, — буркнула Жемчужница.

Эдверт, бросив понимающий взгляд на информационную сферу, умолкла. Она была молода, грациозна и стройна. Каштановые волосы ниспадали до пояса. Фамилии своей она никогда не называла, надеясь на то, что в Человеческой Диадеме это заметят и рассмотрят ее кандидатуру, как только появится вакантное место. Эдверт носила серебряные колечки на каждом пальце, даже на больших, и искренне полагала, что они (ну и еще, может быть, чудные волосы) когда-нибудь станут ее фирменными знаками. Жемчужница прекрасно знала правду, но подругу не разочаровывала.

Для Эдверт подобный образ жизни был в новинку, и пока она чувствовала себя не слишком уверенно. А Жемчужница считала, что иллюзии, оставшиеся у подруги, придают той некоторое очарование. Это очарование в один прекрасный день иссякнет, утратит привлекательность, но этот час еще не настал.

Пока они болтали, в иллюминаторах корабля промелькнуло жутковатое зрелище: одна звезда пожирала другую. Но подруги не обратили на это никакого внимания.

Вестибюль в зале прибытия представлял собой длинное помещение с невысоким потолком. Пол был застлан темно-зеленым ковром. Более темные драпировки на стенах мерцали серебристыми нитями. Лился приглушенный свет. Маленький оркестрик, разместившийся в углу, наигрывал веселые мелодии. За стойками выстроились таможенники в форме, роботы молча и невозмутимо переносили чемоданы. Прибывающие пассажиры не спеша подходили к стойкам.

— Жемчужница! Ты выглядишь великолепно!

— Майджстраль! Сколько лет, сколько зим!

— А клинки весьма элегантны. Что это такое — маленькие сабли?

— Абордажные. Я решила, что они будут смотреться немного по-хулигански.

Жемчужница обнажила один из клинков, взмахнула им и убрала в ножны. Страх когтями котенка впился в душу Дрейка Майджстраля. Не так давно кое-кто пытался изрубить его на куски, и вид холодного оружия взволновал Дрейка сильнее, чем обычно.