Дмитрий Янковский - Третья раса

Торпеды и мины в зоне непосредственной близости не обращали на меня ни малейшего внимания — точно как в прошлый раз. Это означало, что собственная воля отсутствовала у них начисто, и они были частью Поганки, ее личной гвардией. Ее охраной, органами чувств и средствами добывания пищи.

У меня невольно возник вопрос, а от какой твари Жаб поставил мне нейрочип? Нет, конечно, это не могла быть Поганка, в этом не возникало ни малейших сомнений. Она бы не дала себя препарировать. Но Жабу ведь необходимо было отловить и разрезать торпеду в кратчайшие сроки, поскольку уже через три дня я лежал на операционном столе. У меня возникло серьезное подозрение, что торпеда могла быть отловлена именно здесь — это куда проще, чем гоняться за тварью по всему океану. Тогда причина, почему на меня никто не кидался, могла быть куда прозаичнее, чем считала Молчунья. Я попросту излучал те же волны, какие излучали «гвардейские» торпеды боевого охранения. Но это значило…

Я медленно поднял взгляд на чудовищную тушу Поганки. Величественную, пугающую. Я ощущал ее флюиды и чувствовал, что она ощущает мои. Это была связь, описать которую невозможно словами. Вспомнился разговор с дельфинами, когда я думал о людях, как о разумных существах, лишенных когтей и клыков. А ведь теперь все оказалось не так. Поганка могла управлять своими торпедами и минами без всяких усилий, как я, к примеру, управлял водометами своего скафандра — мыслекомандами, передаваемыми через нервные волокна и нейрочип. Может, она и мной могла управлять?

Эта мысль казалась дикой, но от того она не становилась менее пугающей. И все-таки на уровне интуиции я чувствовал несоответствие. Не могла Поганка мной управлять. Почему? Да просто потому, что она, как разумное существо, была много моложе меня. Ну, не меня лично, конечно, а как человека в понимании расы. Ее раса была моложе моей. Намного. Не настолько, как мы моложе дельфинов, но все-таки. Поэтому передача воли по нейроканалу между нами могла быть только односторонней — от меня к ней. Я ведь управлял скафандром. А чем он отличается от любого другого биотеха? Только генным набором, но никак не принципом действия.

Но если я мог управлять Поганкой, то значит был способен через нее воздействовать на всех тварей охранной зоны! Вот вам и существо без когтей и клыков! Да у меня, если мысль верна, самые большие на свете когти и зубы! Может, Жаб добивался именно этого? Хотел сраститься с ракетной платформой на уровне прямой нейропередачи? У самого не получилось, так он мне нейрочип всадил? Ну, тогда ему придется со мной договариваться.

Проблема была только в том, что я понятия не имел, как проверить свою теорию. Способ управлять скафандром я знал прекрасно, а вот как применить его на Поганке? Жаб-то наверняка знал, но не поделился такой информацией. Вспомнилось, что в сказке Андерсена бывший наемник целый год носил в кармане огниво, не зная его истинной ценности — совсем, как я. И только потом, случайно щелкнув кнопкой этого непонятного мне устройства, он вызвал самую большую собаку на свете. Случайно. Но Жаб случайностей не выносил, у него все всегда было под полным контролем. Я бы, кстати, ничуть не удивился, возникни он прямо сейчас из ближайшей расщелины с ценными указаниями для меня. Это было бы мило, конечно. А то глупо как-то обзавестись клыками, не зная способа клацнуть ими как следует.

В общем пока мне оставалось только одно — добраться до пульта и воспользоваться программатором. Другого способа взять ракеты под свой контроль я не знал. Включив водометы, я направился напрямую к Поганке, уже точно зная, что стрелять в меня она не будет. И все равно страшно было проплывать мимо затихших торпед, мимо толстых якорных жгутиков мин.

Огромная туша платформы надвигалась на меня, как в ночном кошмаре, а голубоватое свечение еще больше подчеркивало бредовость происходящего. Я точно знал, где расположен пульт, ведь один раз я им уже пользовался, когда включал систему уничтожения. Поганка становилась все ближе и ближе, нависала, подобно горе. Обогнув ее с правой стороны, я разглядел толстую хитиновую створку, под которой располагался пульт. Я не спешил ее открывать. Было страшно. Ведь после ее открытия и перевода ракет на ручной режим у меня уже не будет пути к отступлению.

«Молчунья, здесь Копуха, ответь», — позвал я.

«На связи».

«Я добрался до места. Поганка меня пустила».

«Я же говорила, что так и будет».

«У меня другая теория на этот счет, но об этом позже. Это сейчас не важно. Мне нужен канал с землей».