Дмитрий Янковский - Нелинейная зависимость

— Они уже купили. А водка им не нужен совсем.

Андрей хотел было устроить бучу по этому поводу, но тут увидел за окном милицейский патруль с собакой.

— Черт. — Он взял водку и вышел в тамбур. Тревога обдала сердце холодной волной.

— Или в этом, или в другом вагоне, — услышал он шамкающий голос беззубого бомжа. — Он вместе с китайцем.

Сердце замерло на долю секунды и тут же перестроилось на новый, гораздо более частый ритм.

— В костюме байкера, говоришь? — хрюкнул динамик милицейского шлема.

— Да, я ему нос в сливу превратил, сразу узнаете. Я за свою территорию исправно плачу, так что вы уж разберитесь, пожалуйста.

— Пасть закрой! — рыкнул динамик.

Гравий захрустел под тяжелой поступью, и по металлической лесенке стукнул приклад пулемета. А овчарка дышала так громко, что было слышно возле купе.

— Эй! — выкрикнул искаженный динамиком голос. — Всем в вагоне! Выйти наружу!

Разум Андрея стиснуло судорогой ужаса, но вместо того, чтобы парализовать волю, этот страх полностью отключил рассудок, оставив тело во власти дремучих инстинктов. Это были инстинкты далекого предка-зверя, ничего не знавшего о человеческих нормах поведения и законах. Андрей и заревел, словно зверь, бросившись по проходу к середине вагона. Он рванул в сторону одну из дверей купе, ворвался внутрь и несколькими ударами вышиб ногой двойное стекло. Оно еще не успело осыпаться, а Андрей уже вскочил на откидной столик и прыгнул наружу. Земля ударила резко, больно, нога подвернулась на гравии, но освобожденная из клетки сознания звериная сущность не обратила на это никакого внимания. Она полностью приняла на себя управление телом и рванула вперед, заставляя его пролезать под составами и перепрыгивать через рельсы. Мощные путевые прожекторы ярко били с решатчатых мачт, разбивая тени на одну черную, от самого близкого источника света, и три-четыре серых, более тусклых призрака. Тени-призраки метались под ногами, перепрыгивая из стороны в сторону, словно пытались увернуться от обстрела прожекторов.

Топот погони пока еще не был слышен, стрельба тоже, но чутьем освободившегося зверя Андрей улавливал непонятные разуму эманации преследования. Он просто знал, что по его следу кто-то идет, и это знание не было плодом воображения, хотя бы потому, что абстрактные измышления присущи разуму, а не инстинкту. И инстинкт не подвел — позади послышался шорох гравия. Андрей коротко обернулся, разглядев между составами черно-серый веер теней, метнувшийся в его сторону. Такие тени не мог отбрасывать человек, к тому же человек не мог двигаться настолько быстро.

Андрей присел на корточки, зарычал и скинул с плеч тяжелую кожаную куртку. Теперь из полутьмы уже слышалось тяжелое дыхание бегущей собаки. Андрей намотал куртку на левую руку, правой схватив увесистый булыжник. Он не боялся — сейчас они со зверем были на равных.

Пес прыжком выскочил из густой темноты под вагоном и кинулся на Андрея, заученно целя в лицо. Но ощеренные клыки вцепились лишь в грубую кожу куртки, Андрей заревел и не раздумывая ударил камнем в собачий череп. После третьего удара под камнем хрустнуло, и Андрей отбросил куртку вместе со сведенной судорогой тушей.

Дальше он удирал уже почти на четвереньках — зверю так было удобнее. Но зверь не знал приемов охоты, изобретенных разумом, он не знал, что патрульные переговариваются между собой по радио совершенно бесшумно, отключая при этом динамики шлемов, он не знал об инфракрасной оптике и ультразвуковых сонарах, он не знал, что вокзал оцеплен и к нему стягивают все новые и новые патрули. Он просто бежал, пролезал под вагонами и прыгал через рельсы и шпалы. Иногда приходилось резко сворачивать в сторону, когда впереди мелькали серые милицейские шлемы, иногда приходилось замирать под вагонами, вздрагивая от шороха гравия под ботинками.

Наконец разум взял верх над зверем — сидя под вагоном, Андрей ужаснулся, представив, как его нащупывают невидимые лучи инфракрасных фонарей. И в этот момент вагонная сцепка над головой звякнула, поезд резко дернулся и покатился, медленно набирая скорость. Меньше секунды Андрею понадобилось на принятие решения — он вцепился в проплывающую мимо лица решетку аккумуляторного отсека, а ногами обхватил толстую железную штангу. Шпалы все быстрее и быстрее бежали в нескольких сантиметрах под спиной.

Куда шел поезд, Андрей не знал, а держаться пальцами за железо оказалось гораздо труднее, чем он предполагал, — уже через пару десятков секунд руки свело болезненной судорогой. Через две минуты он понял, что, если не разожмет пальцы, они попросту оторвутся. Под спиной гулко загудел металл, видимо, поезд проходил по мосту на Каланчевке. Ноги сорвались со штанги, больно ударившись о проносящиеся внизу шпалы, один сапог соскочил с ноги и исчез далеко позади.