Андрэ НОРТОН - ОПАСНЫЙ СПУТНИК

Ее пристальный взгляд был очень опасливым, и я сказала:

– Мы не навредим тебе, Бартаре. Почему ты боишься?

– Прокляты, – тихо вскрикнула она с жестом, который включал не только заметус вокруг нас, но также Косгро и меня. – Прокляты для фольков!

– Почему? – выпытывала я.

– Еще до фольков, от тех, кто пришел раньше. Фольки вошли сквозь врата, и их было мало. Другие здесь дали им убежище и приняли их с миром. Но те другие – они не использовали сокровища этого мира. Они не хотели взывать к силам и править ими. А фольки поняли, как это делается. Потом наконец те, другие, сказали, что они не должны делать такие вещи, и что врата откроются, и фольки снова должны покинуть этот мир и отправиться на новую планету. Но фольки этого не хотели, потому что если они отправлялись в дорогу на какое-то время, то старели, их силы убывали и они умирали.

Поэтому они начали войну с другими. И победили, ибо их силы были больше. Но у тех других, у них были свои тайны, – она говорила нараспев, будто то было песнопение, какая-то древняя сага полузабытой истории, – и они своим могуществом установили границы. И хотя большинство их ушли через свои врата, некоторые решились остаться.

Косгро опустился перед ней на одно колено и слушал, будто это было очень важно для нас всех.

– А они все еще здесь, Бартаре? Те «другие», которые воевали с фольками?

Она покачала головой.

– Это неизвестно. В некоторых местах они поставили барьеры,

которые фольки не могут преодолеть. Но так как за долгие годы ничего не изменилось, фольки полагают, что они или умерли, или уши. Но заметус они оставили, и фольки не могут извести или убить его. А это плохо! – ее лицо перекосило от отвращения. – Он приносит боль и уничтожает, из-за него теряешь силы и забываешь ритуалы. Он такой же враг, как и Темные. А теперь вы берете его в руки – и воспользуетесь им против фольков!

И она заплакала, так горько, как плачут от опустошения духа и глубокой печали, которые не дано пережить ни одному ребенку. Я подошла к ней, обняла ее, прижав к себе ее юное тело, сотрясаемое рыданиями. И заговорила так успокаивающе, как только могла.

– Бартаре, мы не воспользуемся этим оружием против того, кто на нас не нападает. Ведь и сами фольки сражаются с Темными, правда ведь? Вот и мы тоже. Мы не хотим вредить тем, кто из этого мира. Все, чего мы хотим – и я тебе это уже говорила, – это просто вернутся снова на нашу планету и быть в безопасности.

Я не знала, погружена ли она в глубину своего горя настолько, чтобы не слышать и не понимать меня – но ответа не последовало. А потом меня удивил Оомарк. Он подошел к нам и робко взял руку сестры, безжизненно свисавшую на мое колено, и сжал ее своими ручками.

– Бартаре, – сказал он, – мы ведь не нужны тебе, правда? Ты ведь обрадуешься, если мы уйдем. И Леди мы тоже не нужны, по-настоящему…

Она вздохнула, икнула и повернула голову на моем плече так, чтобы видеть его.

– Они хотят забрать тебя… и меня… обратно с собой.

– Больше всего они хотят вернуться сами, – ответил он ей. – А Леди… Она может не дать им нас, если мы ей действительно нужны.

Что– то в этом смутном сомнении подействовало на Бартаре, как прут. Она оттолкнула меня в сторону.

– Я ей нужна! – Бартаре вспыхнула, хотя я заметила, что она не добавила имя Оомарка. – Она не отпустит меня! Хорошо. – Снова овладев собой – слишком уж быстро, – она заговорила больше с Косгро, чем со мной. – Хорошо. Я отведу вас к вратам – если найду их, – и тогда вы сможете пройти. А мы будем радоваться, радоваться, радоваться! – С каждым словом она ударяла кулаком по земле, будто била врага.

– Далеко отсюда? – допытывался Косгро. Она пожала плечами.

– Как я могу сказать здесь? Заметус закрывает все возможности поиска отсюда. Мне нужно выйти из этого места, чтобы это уловить.

Итак, нам придется еще раз положиться на проводника, которому мы не доверяем, и мне это не нравилось. А Бартаре можно доверять еще меньше, чем Оомарку. Можно ли с его помощью как-то ее проверить?

Туман рассеялся, и мы покинули рощу, хотя у меня сердце разрывалось, когда мы уходили из этого святилища. Мы не повернули назад, туда, где скончался падучий червь, а резко взяли в сторону. Так как невозможно было установить стороны света, я никогда не знала, шли ли мы на север, восток, юг или запад. Вообще, я все время боялась, что мы бродим кругами.

Бартаре повела нас через узкое ущелье или каньон. Сначала она пошла быстро. Наверное, ей очень хотелось поскорее уйти подальше от заметуса. Потом, когда даже намек на аромат исчез, она остановилась.