Фредерик Браун - Призрак шимпанзе

Глаза Бетти сияли.

— До свидания, Кейт. Увидимся в Нью-Йорке.

— Скажем, завтра вечером?

Она согласно кивнула и взбежала по ступенькам в дом. Кейт с улыбкой на устах остановился на пороге и оперся об оконную раму.

Вот и опять он влюбился, но на сей раз все было иначе.

По правде говоря, до этого расчудесного уик-энда он и видел-то Бетти Хэдли всего один раз, три дня тому назад. Она пришла в офис в четверг, чтобы приступить к новым служебным обязанностям. Журнал «Он и Она», которым Бетти руководила, только что прибрал к рукам Борден. Магнат оказался достаточно сообразительным, чтобы прихватить вместе с еженедельником и его директрису. Та уже три года вела дела своего издания просто блестяще, и единственной причиной, побудившей владельцев журнала Уэли продать его, было их намерение целиком сосредоточиться на дайджестах, а «Он и Она» в этом смысле не вписывался в общую картину.

Хотя Кейт только в четверг познакомился с Бетти Хэдли, ему уже представлялось, что этот день будет знаменательным в его жизни.

В пятницу ему пришлось съездить в Филадельфию для встречи с одним из своих авторов — молодым, но весьма одаренным человеком, которому выдали приличную сумму в качестве аванса под книгу, которую тот, похоже, пока и не думал начинать писать. Кейт пытался наставить его на путь истинный и, как ему представлялось, преуспел в этом. Но из-за этой поездки он разминулся с Джо Доппельбергом, одним из самых горячих поклонников его журнала. Тот собирался выбраться в Нью-Йорк как раз в пятницу и намеревался в этой связи посетить издательство Бордена. Судя по тону писем Джо, Кейт дешево отделался.

А вчера, то есть в субботу, Борден пригласил его к себе в имение. Такое случилось уже в третий раз, и то, что сначала представлялось ему самым банальным уик-эндом у босса, внезапно превратилось в сказку наяву, стоило ему узнать, что второй гость — Бетти Хэдли.

Она была стройной, высокого роста женщиной с отливавшими золотом белокурыми волосами и мягким искусственным загаром. Лицо и фигура Бетти скорее заслуживали того, чтобы появляться на телевизионном экране, чем на фоне маловыразительных стен редакционных помещений.

Кейт вздохнул и вошел в дом.

В просторной гостиной с обшитыми ореховым деревом стенами Л. А. Борден и Уолтер Кэллаган, его эксперт-бухгалтер, играли в кункен 2 2 Кункен — карточная игра. — Здесь и далее примеч. перев. .

Борден вскинул на него глаза.

— Привет, Кейт. Не замените ли меня после этой партии? Мы сейчас ее закончим. А то надо еще подготовить несколько писем, а Уолтеру, полагаю, в высшей степени безразлично, у кого выигрывать — у вас или у меня.

Кейт отрицательно мотнул головой.

— К сожалению, не смогу: у самого полно работы, мистер Борден. Выпуск третьего номера задерживается только из-за отсутствия моих ответов на письма читателей. Поэтому я привез с собой пишущую машинку вместе с еще необработанной корреспонденцией.

— Да ладно вам! Не работать же я вас пригласил сюда. Неужто не сумеете справиться с этим завтра утром в офисе?

— Я с радостью так бы и поступил, мистер Борден, — заупрямился Кейт. — Но по глупости я подзадержался, а все должно быть уже на талере 3 3 Талер — стол с металлической плитой для подготовки типографской печатной формы к матрицированию или печатанию. самое позднее завтра в десять утра. Журнал начинают печатать в полдень, поэтому времени в обрез. Но вообще-то работы там самое большее на пару часов, и я предпочитаю отделаться от нее сейчас, чтобы чувствовать себя вечером ничем не обремененным.

Он пересек гостиную и поднялся по лестнице. Войдя в отведенную ему комнату, он извлек из чехла пишущую машинку и поставил ее на стол. Из портфеля достал досье с корреспонденцией, адресованной «Почте астронавтов» или, как писали наиболее бойкие, «Дежурному астронавту».

На верху стопки лежало письмо Джо Доппельберга. Он специально положил его на видное место, ибо тот сообщал, что, возможно, явится в офис лично, и Кейт хотел, чтобы оно было у него под рукой.

Вставив в машинку лист бумаги, Кейт настучал заголовок «Письмо ко всем читателям» и застрекотал:

Итак, друзья-астронавты, сегодня — то есть тогда, когда я пишу, поскольку, естественно, читать эти строки вы будете в другое время, — повторяю, нынешний вечер — великий, и Дежурный астронавт, понятно, разместился в самых первых рядах в ожидании грандиозного зрелища. От него ничего не ускользнуло, и он отлично видел великолепную вспышку, которой было отмечено прибытие на Луну первой ракеты, запущенной человеком в космос.