Николай Шмелёв - Кронос

Почтальон полночи отстаивал своё право выбора, которое было небогатым и не имело чётко определённых контуров. Кордебалет, хоть он его и не заказывал, наяривал такие па, что волосы шевелились, а хор цыган пел похабные песни… Привидения в катакомбах, но он улыбался, несмотря ни на что…

Доценту Комбат делал массаж, сломав все рёбра. Из леса доносились удары и стоны таких же бедолаг, лежащих вповалку с поваленными деревьями. Комбата заменили, прислав из Японии робота-массажиста, от которого сильно фонило, зашкаливая за все мыслимые пределы. Оценив возможности терминатора, отличающегося беспристрастностью, Доцент посчитал за благо сбежать…

Бармалей всю ночь ухаживал за кобылой, без права переписки, а затем чистил картошку, которую зажарило второе солнце: вместе с ним, с подводной лодкой и прочими ингредиентами…

Пифагор спасал Деда из соляного плена, без конца повторяя притчи о вреде здоровья. Дед выглядел, как кочегар — лицо в грязи и прочее тоже. После помывки, он растворился, а дедовские останки смыло в туалете, вместе с рассолом белой смерти.

Бульдозер, кряхтя, тащил на собственном горбу тринадцать миллиардов золотом, вместе с Комбатом и его долей. Комбат, только покуривал и посмеивался. Курс зюйд-вест…

Сутулому снились глюки, а также все композиторы мира, вместе взятые. Ухоженный тёплый сортир, после порции кефира. Полночи он распевал романсы, а остальные полночи получал побои от товарищей, за качественное пение. Длинные носы его ботинок мешали коллегам, как следует, закрыть крышку гроба. Представитель похоронного агентства «В добрый путь» долго извинялся за низкий потолок и, в конце концов, Сутулый сбежал от них, совершив скоростной спуск с Памира на ботинках, со скоростью 250 км в час. Далее переход до Америки… Полдороги по льду, а остальное вплавь…

Крону в эту ночь удалось порыбачить. Он и сам не смог бы себе сказать, хочется ли ему разглядывать эти сновидения, но выбирать не приходилось. Спиннинг у него был знатный: из могучей сибирской лиственницы, метров тридцать, не меньше, и при том неотёсанной. Блесна соответствовала пропорциям… Пойманный таймень, не уступал параметрами орудиям лова и, напоминал водяного ящера «кронозавра», с бриллиантовым колье на шее. Постепенно могучая рептилия трансформировалась в «Кота», тот в Наину… Неужели они, как-то связаны? А может быть, они одно и тоже — единое целое, разделённое неведомыми силами? Чёрная форма сущности?

Он проснулся с этими мыслями, заподозрив неладное, но благоразумно решил не вмешиваться, в ход событий, справедливо рассудив, что таким образом, можно только навредить. Пусть досужие домыслы так и останутся домыслами.

Утром не стали устраивать банкет а, наспех перекусив, держали совет, как лучше завершить начатое. С этим вопросом и обратились к Наине.

— Как-как? Просто! Есть только один путь и по-другому не получится. Я пойду с вами.

Все переглянулись, но Крон упредил вопросы:

— Эта часть нашей эпопеи гораздо опаснее, чем все предыдущие скитания: в стране пирамид много ловушек, защищающих мёртвых владельцев от живых грабителей. К тому же, насколько мне известно, ни один из нас, ни бельмеса не смыслит в этой египетской писанине.

— Значит, всё-таки в страну саркофагов? — задумчиво протянул Комбат. — Надеюсь, портал не в виде каменного гроба. Хотя, тоже, в какой-то мере, переходное устройство.

— Понаделают, неизвестно чего! — в сердцах высказался Доцент, вяло махнув рукой.

— Ну, почему — неизвестно, — пожал плечами Крон. — Всё описано давным-давно, и мало кто знает, что саркофаги были не только в Египте, но и в Греции, и в Риме — правда, значительно позже. Самое забавное — первоначальное название: саркофагом именовали известковый камень особой породы, который имел свойство в течение сорока дней уничтожать тело, включая кости, но за исключением зубов. Ничего не напоминает?

— Любопытно, — усмехнулся Почтальон. — По ту сторону барьера, в том виде, в котором они представляют себе загробный мир, должны вылетать беззубые.

— Или зубы выпадать, — добавил Бармалей.

— А не хрена, понимаешь, с собой золотую челюсть уносить! — усмехнулся Бармалей. — Уходишь — вали, а деньги там, тебе ни к чему.

Наина отвела Крона в сторону, но до остальных товарищей долетали обрывки фраз, из которых они поняли то, что его пропесочивают за невнимание к слабой половине. «Мог бы и цветов из сибирских лугов привезти», — эта одна из фраз, которая долетела до невольных слушателей, которые напрягали слух похлеще шпионского радара.