Ларри Нивен - Мир-Кольцо

В этих неглубоких серебряных глазах было что-то большее, чем просто красота. Что-то гораздо более сложное.

– Чтобы не совершить акта чужеложества, – сказал Луис Ву. Он помнил, что говорит с чужаком, который не в состоянии понять подобные сложные, исключительно человеческие проблемы. Только теперь он заметил, что кукольник еще дрожит всем телом. – Пойдем в кабинет, – добавил он. – Он под землей, и можно не бояться метеоритов.

Когда кукольник ушел, Луис отправился искать Тилу. Он нашел ее в библиотеке, она сидела перед читником и меняла страницы в темпе, головокружительном даже для владеющих искусством быстрого чтения.

– Привет, – сказала она. – Как чувствует себя наш двухголовый друг?

– Испуган до потери сознания. А я страшно устал. Нелегко давать психиатрические советы кукольнику Пирсона.

Тила явно повеселела.

– Расскажи мне о сексуальной жизни кукольников! – попросила она.

– Я знаю только, что у Несса нет разрешения на потомство, и это здорово мучает его. Можно подумать, что отсутствие такого разрешения – единственная помеха. Ничего больше мне не удалось у него узнать. Мне очень жаль.

– В таком случае, о чем вы разговаривали?

Луис махнул рукой.

– Триста лет страха – столько времени Несс находится в нашей части Космоса. Он почти не помнит планету кукольников. Мне кажется, за эти триста лет он ни на секунду не переставал бояться.

Луис тяжело опустился в массирующее кресло. Попытки понять совершенно чужие проблемы утомили его и исчерпали все резервы воображения.

– А что делала ты? Что ты читаешь?

– О взрыве ядра Галактики, – ответила Тила, указывая на экран читника.

На нем виднелись звезды, мириады звезд, сгруппированных в облака, полосы и туманности. Их было так много, что нигде не было видно черноты космоса.

Именно так выглядело ядро Галактики диаметром в пять тысяч световых лет, шаровое скопление звезд на самой оси галактического водоворота. Туда добралось только одно живое существо двести лет назад на борту экспериментального корабля кукольников. Звезды были красные, голубые и зеленые, самые крупные и яркие – красные. В самом центре снимка было ослепительно белое пятно: на нем можно было различить области тени и блеска, но даже эти тени светили во много раз ярче, чем самые яркие из окружающих их звезд.

– Именно для этого вам нужен корабль кукольников, правда?

– Да.

– Как это случилось?

– Звезды находятся слишком близко друг к другу, – ответил Луис. – В среднем в половине светового года. Чем ближе к центру, тем плотнее. В ядре они уже так близко, что греют друг друга, а разогретые – ярче светят и быстрее стареют. Десять тысяч лет назад все звезды ядра оказались на грани превращения в Новые, и одна из них взорвалась. Выделилось огромное количество тепла и излучения, окружающие звезды все это поглотили, и некоторые из них взорвались. Скажем, три. Выделившееся тепло разогрело следующие, и началась цепная реакция, которую уже ничто не могло остановить. Это белое пятно – Сверхновая. Если хочешь, немного дальше можно найти описывающую все это математику.

– Нет, спасибо. – Как он и ожидал, она отказалась.

– Теперь уже, наверное, все кончилось?

– Да. Свет, запечатленный на снимке, очень стар, хотя не не добрался до этой части галактики. Цепная реакция должна была закончиться около десяти тысяч лет назад.

– Так в чем же дело?

– В излучении. Быстрые частицы, любые, какие хочешь.

Расслабляющий массаж постепенно начинал действовать. Луис втиснулся поглубже в бесформенную глыбу кресла: – Известный Космос – это маленький шарик, полный звезд, удаленный от оси Галактики на тридцать три тысячи световых лет. Реакция началась более десяти тысяч лет назад, а это значит, что волна дойдет до нас примерно через двадцать тысяч лет. Верно?

– Да.

– А волна эта не что иное, как всевозможные виды излучения.

– Ох…

– Через двадцать тысяч лет нам придется эвакуировать каждую планету, о которой ты когда-нибудь слышала, а может, и еще больше.

– Двадцать тысяч лет – это прорва времени. Если бы мы начали уже сейчас, то наверняка справились бы, даже с теми кораблями, которые имеем.

– Ты не хочешь думать. При скорости в один световой год за три дня первые наши корабли добрались бы до Магеллановых Облаков не раньше, чем через шестьсот лет.

– Они могли бы останавливаться, чтобы пополнить запасы воздуха и провизии…

– Не знаю, удалось бы кого-нибудь на это подбить или нет, – рассмеялся Луис. – Знаешь, как это будет выглядеть? Паника начнется, когда люди собственными глазами увидят первые признаки взрыва. И тогда у них останется не более ста лет.