Андрей Кокоулин - Прынцик

— Чехов… Чехов — это хорошо… Володин. Вампилов… Вампилов — это замечательно. Играл, играл… Экзю… Такая вот экзюперя…

Галка порхала в стекле смутной тенью.

Чулки с балкона. Теплый свитер, вальяжно раскинувшийся на спинке кресла. Тапочки с дырками. Все — вон, в маленькую.

Разлеглись, расслабились! Не думали, не ждали гостей?

— Вот, это будет твоя.

Избавив комнату от личных вещей, неприличных, полуприличных, Галка замерла на фоне комода и обоев в мелкий светло-зеленый рубчик. Шарыгин повернулся, заломил бровь.

— Торшера вот этого не помню, — показал он пальцем на стоящий у окна светильник.

— Да был он, был, — рассмеялась Галка.

— Да? — удивился Гриша. — Ну, может быть…

Он прошелся гоголем, затем плюхнулся на диван и закинул ноги в синих носках на боковой валик. Повернул к Галке голову.

— Спасибо.

— Да ничего, — Галка пожала плечами.

— Я ненадолго, — сказал Шарыгин, — на три дня. Максимум — на неделю. Светка остынет…

Неделя…

Уже в своей комнатке, рассовывая собранную второпях одежду по отделениям старенького платяного шкафа, Галка почему-то никак не могла сообразить, много это или мало. Неделя… Семь дней… Сто шестьдесят восемь часов…

Шарыгин за прикрытой дверью щелкал пультом от маленького телевизора. Отрывки долетали до Галки, возникающие ниоткуда голоса терзались неясными страстями.

— Мануэла!

— Дон Карлос, это опять вы?

— Я пришел просить руки вашей дочери…

— Не дождетесь.

— …мый бо…

— Я беременна…

— От такого рода опухолей очень помогает…

— …предотвратили…

— Боже мой, — сказал Шарыгин, в последний раз щелкнув пультом, — как ты можешь смотреть эту гадость!

Было слышно, как он встал и заходил — упруго, раздраженно-наигранно.

— Таков мой долг. Таков мой долг. Назвать пред вами, девственные звезды, ее вину… — продекламировал он.

Галка фыркнула. Отелло! Молись скорее, я не помешаю…

Она закинула тапочки в угол к весам, огляделась, подмигнув ходикам в виде кота, зыркающего туда-сюда большущими глазами. Ну, вроде все.

Нет, голову еще высушить.

— Можно? — с полотенцем в руке Галка приоткрыла дверь.

— Пожалуйста, — Гриша широким жестом обвел комнату.

Дескать, ваше это все, никаких прав препятствовать не имею.

— Такой дождь… — извинительно сообщила Галка. — Вся вымокла. Засопливлю, закашляю, заболею…

— Могу согреть.

Шарыгин развел руки для объятий.

— Предпочитаю общество фена.

Галка отодвинула напружиненную руку плечом, протиснулась, хлопнула ладонью по выключателю. Гриша вспомнил Карлсона.

— Галочка, — повернулся он, оттопырив губу. — А как же я? Я же лучше собаки… тьфу! Лучше фена.

— Увы вам.

Она закрыла дверь за собой.

Шарыгин еще поскребся ("Я и калорифера лучше"), затем отстал. Несколько секунд Галка прислушивалась к звукам в коридоре, скуксилась, повернула кран.

Вода зашипела в раковине, плюясь на белые эмалевые стенки.

Галка подставила ладонь, отдернула, ай-яй-яй, подрегулировала температуру. Холодной, честно, за день достаточно.

У-у, дурында! — сказала она своему отражению.

Зеркальная Галка кусала губы. Капли на бровях, капля на носу. Волосы как уши у спаниэля. В глазах усталость и задумчивость.

Прынцесса!

Галка накрутила челку на палец. Эк тебя на принцев-то тянет! Уже даже на нарисованных. Может, это психическое отклонение какое-то? Принцефо… Нет-нет, принцефилия. Принцемания. Закладывается в детстве.

А время идет. И никого на горизонте, даже завалящего шевалье. То ли разбежались все, то ли прекратили рождаться.

Эх, сходить что ли снова на Ломаную?

Дикий смех заклокотал в горле. Ой, держите, держите! Да не меня, смех держите, смех!

Но хохот уже проскочил сквозь пальцы, брызнул, рассыпаясь, от зеркала, задробил. Громкий, зараза!

— И-го-го!

— Галочка, у тебя там все в порядке?

Шарыгин — тут как тут — подергал дверь. Как бы не сломал в благородном порыве.

Шпингалет, слава богу, крепкий попался. Не поддавайся же ты никому! От этой мысли она и вовсе всхрапнула будто лошадь.

Удивленный двойник в зеркале широко раскрыл глаза.

Неожиданно, да? И так, оказывается, можем. Какие все-таки ресурсы скрытые в организме бродят. Как лошади в тумане. Лошадка-а-а!

— Галочка, что ты там делаешь?

— Ржу!

Она включила фен.

Фен загудел. Раструб дохнул горячим. Мурашки вприпрыжку побежали со лба к затылку, подгоняемые воздушной струей. Правую половину, левую половину. Макушку. Хорошо. И в ухо. Ну-ка, шепни. У-у-у.