Лариса Михайлова - Сверхновая американская фантастика, 1995 № 2

И вновь мне показалось, что ключ к разгадке утерян. Мы сидели и шаг за шагом пытались подобраться к решению проблемы. Я рассуждал так: «Паразиты обитают в пространстве — в том смысле, что они сейчас находятся на Земле, куда прибыли с целью уничтожить человечество. Теперь мы понимаем, что каждый человек обладает «отдельным» сознанием, потому что, когда любой из нас погружается в глубины собственного «Я», он теряет прямой контакт с окружающими. Но мы также знаем, что в каком-то глубинном смысле люди пользуются общим разумом, можно сказать, родовым сознанием. Мы похожи на тысячи городских водопроводных кранов, которые отделены друг от друга, но черпают воду общего резервуара…»

Тут Райх прервал мои размышления (цитирую по магнитофонной записи):

— Но ты же сказал, что нанес им поражение благодаря какому-то мощному глубинному источнику энергии. Может быть, это и есть тот изначальный резервуар?

— Вполне может быть, — согласился я.

— Но тогда в нем обитают и эти твари. И, значит, для них эта энергия тоже доступна. Согласен?

Ага, вот оно! Теперь кое-что стало проясняться. Конечно, те глубины сознания, где обитают они и тот источник жизненной энергии, которым пользовался я, — совершенно разные вещи. Может, резервуар и находится в глубине сознания, но это не означает, что он сам и является этими глубинами.

— Прекрасно, — заметил Флейшман. — И что же в этом случае получается?

— Мне кажется, я знаю, что происходит, — неторопливо начал Генри Грау. — Мы рассуждаем о некоем могучем первозданном источнике энергии, который Бернард Шоу назвал Жизненной Силой. Вот это-то первобытное жизненное начало и движет нами всеми…

Его брат Луис возбужденно воскликнул:

— Но тогда какого дьявола паразиты охотятся за людьми, если они могли бы красть энергию прямо из источника? Это же так очевидно…

— Очевидно, они не могут, — сказал Генрих. — Им приходится вклиниваться между источником и человеческим существом.

Мы не совсем поняли, что они имели в виду.

— И это значит… — начал я.

— Это значит, что основной источник для них недоступен и даже наверняка враждебен им. Другими словами, если мы сможем добраться до этого источника, то обретем такую энергию, что паразитам придет конец.

Я сказал, что подобная мысль мне и раньше приходила, хотя тогда я не проанализировал все аспекты ее приложения. Дело в том, что мне никак не удавалось достигнуть этого источника — всякий раз, когда я пытался это сделать, мне недоставало силы воли.

А Райх добавил:

— Конечно, если паразиты находятся между тобой и источником, они, наверняка, как-то «сдерживают» тебя.

Только теперь мы увидели всю реальность этого предположения — паразиты уже использовали свои «сдерживающие» методы против человечества, они умышленно сбивали с толку сознание, когда оно пыталось постичь собственные секреты. К счастью, мы научились с этим бороться: для этого пришлось изучить те глубины сознания, откуда обычно наступали паразиты. Однако они отступили туда, где мы не могли их достать, и снова использовали свои прежние методы против нас.

Итак, я пришел к выводу, что удерживает меня от погружения на определенную глубину сознания некая «естественная» причина. Так водолаз может погрузиться лишь на такую глубину, где вес вытесненной воды равен весу тела. Если он хочет нырнуть глубже, ему приходится брать с собой больший груз. Но я не знал, чем можно утяжелить свое сознание, чтобы проникнуть еще глужбе, вот почему я не мог изучить себя до самого донышка. Впрочем, верно ли это объяснение? Когда я думаю об этом сейчас, то прихожу к выводу: удерживало меня ощущение нецелесообразности такого погружения. Казалось, сознание меркнет, а ощущение собственной индивидуальности становится все более зыбким. Одним словом, весьма возможно, что некто меня удерживал на определенной границе.

Я решил проверить еще раз — остальные меня поддержали. Закрыл глаза и начал привычное погружение сквозь слои памяти. Однако сквозь воспоминания не так-то просто было пройти. В них все клокотало и бурлило, словно я плыл рядом с только что взорвавшейся глубинной бомбой. Прошлой ночью мне снились точно такие же дикие, полные насилия сны.

Но почему? Паразитов, похоже, поблизости не было. Что же так раздражало меня?

Я еще раз напрягся; с огромным усилием удалось опуститься на уровень «детской». Но там было еще хуже: первозданная энергия невинного детства превратилась в нервирующую силу. Обычно эту энергию сопровождали безмятежная ясность и покой, словно нежное покачивание на тихих морских волнах. Но сейчас это море бурлило.