Дмитрий Сергеев - Прерванная игра

Прошедшие годы я тем только и занимался, что играл в шахматы. Служебные обязанности командира корабля отнимали совсем немного времени.

Всемирные шахматные состязания начались около девятнадцати лет назад. Наш корабль еще был на пути к поясу ледяных астероидов, когда с Земтера поступило неожиданное приглашение всей команде участвовать в турнире. Даже не приглашение - нас попросту обязали включиться в игру. На первых порах мы все заразились шахматами! Я и прежде, на Земтере, увлекался этой игрой, теперь же и вовсе пристрастился. Остальные четверо вскоре охладели к шахматам. Обдумывать очередные ходы мне приходилось одному. Дела мои шли неплохо: пока я не проиграл ни одного матча. С каждым из соперников игралось одновременно десять партий. Были случаи, когда я выигрывал матчи всухую. Мастерство мое все более оттачивалось. Видимо, я не случайно вышел в финальную пульку в число восьми сильнейших шахматистов. Победитель этого последнего турнира будет назван чемпионом Земтера. Я рассчитывал на лавры. Правда, именно в этом турнире во встрече с первым же противником дела мои пошли не блестяще. Больше того, на одной из десяти досок аховая позиция возникла уже после двенадцатого хода. Впору было сдаваться. А как раз в этом матче мне позарез нужна была победа.

Так уж получилось, что с Глебом мы соперничали Со школьной скамьи. Соперничали во всем: и в уличных играх, и в учебе. Потом вместе попали в школу навигаторов и одними из первых выставили свои кандидатуры на должность командира, "Гроссмейстера".

Каким только испытаниям нас не подвергали.

Проверочные тесты все усложнялись и усложнялись, претенденты отсеивались. Под конец борьба развернулась между Глебом и мной, остальные намного отстали по зачетным баллам. К двум заключительным турам мы пришли с равными показателями. Признаюсь, я нервничал и побаивался. Никто из нас даже отдаленно не представлял, что означают коэффициенты Маура и Фита. Именно на эти коэффициенты нас испытывали в последних турах. Экзаменовать должны специалисты по нейроквантике, которую я возненавидел еще со школьной скамьи. Глоб увлекался ею. Правда, про Маура и Фита ничего не слышал и он.

Вначале испытывали на Маура. Экзаменатор задавал вопрос, на него нужно было незамедлительно ответить. Вопросы были преглупейшие. Причем степень глупости все возрастала. Помню, например, такой вопрос: "Ваш корабль в полете. Вам докладывают, что в запасном бункере вместо горючего засыпан овес. Что вы предпримете?" Я ответил:

"На корабле, который будут снаряжать под моим контролем, подобного не случится: перед стартом я проверю все снаряжение, запасы, исправность механизмов и служб".

Как оценивали ответы, я не знал, пока не объявили результат. И тут выяснилось, что я намного обставил Глeба; на все дурацкие вопросы он отделывался шуточками.

Победа в следующем туре далась еще легче. Меня заперли в пустой кабине. Там всего один рычаг, которым можно было водить в разных направлениях. В других девяти кабинах точно такими же рычагами управляли еще девять испытуемых. Друг друга мы не видели. На экране отражались результаты наших совместных усилий. Задание состояло в том, чтобы перевести свою отметку выше других, и вообще, как можно выше. Я легко справился с первым условием: поднял отметку выше остальных девяти, хотя и на достиг самого верха. Предпринял несколько попыток поднять выше, но сразу же внес сумятицу - чужие результаты тоже поползли кверху. Я уравновесил их, принудив держаться хотя бы на одно деление ниже моего показателя. Этого хватило для победы.

После Глоб рассказал, что у него получалось то же самое, но он не удовлетворился - старался достичь верха. На этом и срезался.

Глоб болезненно переживал свое поражение. Тогда же, не дожидаясь окончательных результатов, он забрал свои документы и навсегда расстался с навигацией. По слухам, он устроился на работу в институт нейроквантики на должность простого лаборанта. Я был уверен, что никогда больше не услышу его имени. Но ошибся. Не прошло и трех лет, как о нем заговорили, его имя промелькнуло в сводке новостей. И не просто промелькнуло - Глeба назвали ведущим нейроквантиком.

Пожалуй, это было первое известие, больно кольнувшее мое самолюбие. Получалось, что Глоб одержал надо мной верх. В будущем меня, конечно, ожидают почет и слава, может быть, не меньшие, чем его. Но все это только будет...

И вот мы опять соперники. Институт нейроквантики, который теперь возглавляет Глоб, также пробился в финал заочного шахматного турнира. Жребий свел нас в первом матче. Официально мы играли против института, но я убежден, что мой противник - Глоб. Я тaк и не придумал хорошего хода. Решил хотя бы запутать игру. С прежними партнерами мне обычно удавалось это - в сложных позициях они терялись, делали ошибки. Я пожертвовал ферзя за коня и слона, которые отнимали простор у моих фигур, сковывали фланги. Вряд ли я спасу очко, но партию можно будет немного затянуть. Мне не хотелось признать поражение.