Иннокентий Сергеев - Танец для живых скульптур

- И что же изменилось?

- Я понял, что человек сам не знает себя до конца. Нет, я это знал и раньше, конечно. Но дело в том, что... даже говоря искренне, можно заблуждаться. Можно совершенно искренне утверждать какую-нибудь глупость, говорить вещи ложные. И тем самым лгать перед Богом, которому открыто всё.

- Ничего,- сказала Леди.- В рождественскую ночь можно и помянуть Бога.

- Хочешь сказать, понесло на душеспасительные темы? Может быть, ты права.

- Нет, что ты. Я совсем не хотела...- заторопилась Леди.

- Ведь бывает так, что два человека разговаривают, и оба говорят искренне, а друг друга не понимают. Взаимопонимания так и нет. И можно думать, что ты лжёшь, а на самом деле, говорить правду. Кому из нас открыта вся правда до конца? И кто может утверждать, что если он говорит искренне, то он говорит правду? Есть некий порядок вещей, и мы то следуем ему, то уклоняемся от него... Может быть, это даже не совсем то, что я хотел сказать... Но нужно чувствовать, слышать, слиться воедино. С чем? С миром, наверное. Но всё время открывать себя. Не изнутри наружу, а внутри себя самого. И даже так: извне вовнутрь,- нет,- скрытое в проявленном? Себя через то, что окружает. И всякая красота мудрее всех наших суждений, как бы искренне мы на них ни настаивали. Но к чему я всё это говорю? Вот мы с тобой сидим сейчас, нам хорошо. Завтра всё изменится, но ведь так оно и есть, рождественская ночь бывает только раз в году... Ой, Леди. Нет, я всё-таки слишком много выпил, чтобы связно выразить это. Дело не в том чтобы не лгать, а в том, чтобы не говорить ложное. А как человек освободится от этого ложного, это уж его собственный путь. Так, наверное.

- Ты на всё хочешь найти ответ,- медленно произнесла Леди.

Я увидел, как флажки свечей встрепенулись от её голоса, или это мне показалось?

- Но, может быть, самое прекрасное в самой загадке?

- И если люди найдут смысл жизни,- сказал я,- то им больше нечего будет искать, и незачем жить? Да, наверное... Всё прекрасное всегда таинственно, всегда хранит в себе некую тайну, и тем влечёт нас к себе... Ступень за ступенью, и каждый шаг...

- Хорошо, что мы никого не стали приглашать,- сказала она.

- Да. Рождество - домашний праздник. Это такое странное чувство... У меня есть дом...

- Правда, здесь хорошо? Здесь всё было так запущено...

- Как-то раз я разговаривал с одной дамой, и она делилась своими впечатлениями от Рима. Я спросил её, как ей понравился Колизей. И знаешь, что она ответила? "Он очень запущенный".

- Почему ты смеёшься?

- Да нет, это я так. Он, и вправду, запущенный. Я думал, что всё это пережитки буржуазности, смешно, да? Ты знаешь, мой отец говорил: "Для каждого мужчины наступает время, когда он хочет, чтобы у него был свой дом". Он говорил, что оно наступит и для меня.

- Ты не поверил ему?

- Конечно, нет. Я был маленьким и слабым, и я считал, что он рассуждает плесневелыми догмами вековой тупости. В чём-то так оно и было...

- Но он был прав.

- Да, но я и теперь вижу, что мир очень испорчен. Я вижу это даже лучше, чем раньше. Но ничего. Я ещё приведу его в порядок.

- Он очень запущенный, да?- засмеялась она.

- Помнишь ту нашу вечеринку?- сказал я.- Ту самую.

- Конечно, помню.

- Помнишь?

- Ну конечно, помню!

- Это было почти то же, что и сейчас, это чувство...

- "Почти"- значит, не то же?

- Там всё время слонялись какие-то люди, я их не знал, и я говорил себе: "Кто они такие? Что они делают здесь? Почему они не уходят и зачем пришли?"

- Ты не любишь гостей,- сказала она.

- Я не люблю чужих,- сказал я.- Помнишь, как мы выбирали, кого пригласить, а я никого не знал, и ты рассказывала мне о каждом, а я всё равно не мог представить себе, что это за люди.

- Да, помню,- сказала она.- И ты говорил: "Зачем их приглашать, нам не нужен никто..."

- Да, да! Так оно теперь и будет. Мы будем с тобой вдвоём, только ты и я, сколько бы ни пришло гостей, чтобы поздравить тебя с днём рождения. Это будет наш дом!

- Нарезать ещё апельсинов?- предложила Леди.

- А?- сказал я.- Да, конечно.

......................................................................

Я подумал: "Разве они зелёные? Ведь они синие!"

Никогда, никогда я не видел таких глаз.

Она опустила веки, и зрачки скрылись в тени ресниц. И я коснулся её ресниц губами. Они дрогнули. Она открыла глаза...

.........................................................................

Стены, голубой потолок, ночник. Она слышит?

Мои мысли как призрак каравана,- ночь,- такой размеренный, такой степенный ход, они сами знают путь, и мне не нужно бояться за них, их шаг, уверенный, как по ступеням лестниц, залам, переходам родового замка. И факела горят, их свет зыбок.