Иннокентий Сергеев - Terra Incognita

Всё оказалось не так плохо, как я ожидал - мы просто проторчали всё время в гостиничном номере. Я даже толком не рассмотрел этот город. Она сказала, что родилась здесь.

Всё наше романтическое путешествие заняло пять суток, включая дорогу. Когда мы вернулись, она сказала: "Правда, было чудесно?" Я сказал: "Да".

В городе, где она впервые увидела мир, она первый раз согласилась выйти за меня замуж. Как романтично. Но уже в поезде она передумала. Я тоже.

Мы приехали с вокзала. Я взялся распаковывать чемоданы. Она закрылась в ванной. Я постучал и спросил, скоро она выйдет? Я хотел замочить грязное бельё. Она психанула. Я ждал. Наконец, она вышла. Она спросила, поставил ли я чайник. Я сказал, что нет. Она ушла на кухню. Я быстро принял душ. Потом занялся бельём. Когда я вышел, она уже выпила свой чай и теперь лежала на диване, подложив под голову подушку. Она была в купальном халате, в том самом, в котором она однажды приехала. Она сказала, что умирает от усталости, что плохо спала ночь, что ненавидит поезда. Я спросил, какой она заварила чай. Она сказала, что не стала заваривать,- я могу взять пакетик,- и что она хочет спать. Когда я вернулся с кухни, она спала. Мне было нечем заняться. Некоторое время я слонялся по комнате, потом мне это надоело. Я заскучал. Я попытался уснуть,- я тоже плохо спал ночь. Не получилось. Я подумал, что она, наверное, выпила таблетку. Я попытался читать. Она всё спала. Я сварил себе суп из пакета и, выпив чашку кофе без сахара, оделся и вышел за дверь. На улице было ветрено, шёл мокрый снег. Я сел в автобус и доехал до метро. Я решил съездить пообедать в одно хорошее место, оно открывалось в полпятого. А потом я отправился в кино.

Так и не знаю, чей это был халат, и почему она приехала тогда в таком виде. Тогда она тоже сказала, что отвратительно провела ночь.

Когда я вернулся, она спросила, где я так долго пропадал. - Я думала, мы поужинаем вместе. Я растрогался. Она сама сварила макароны и даже зажарила курицу. - Они слиплись, я не знаю, что с ними делать. Я промыл макароны под краном и разжарил на сковороде. Она достала из кладовки бутылку вина и отдала мне, чтобы я открыл. Пробка крошилась, и я долго не мог зацепить её штопором. Она сказала, что плохой штопор. Я очень хорошо запомнил этот день, а почему - не знаю. Остаётся только гадать. Может быть, в этот день я почувствовал, что между нами что-то есть? Разоткровенничавшись, она сказала, что не может понять, чего она хочет, и хоть сейчас бы всё это бросила. Я сказал: "И меня тоже?" Она замолчала.

Я сказал, что мы не создаём жизнь, а только выбираем. Она сказала, что знает это. Но сейчас она чувствует какую-то пустоту, а самой жизни нет. Я сказал, что так не бывает. Она сказала, что можно говорить о жизни, пытаться что-то делать, что-то придумывать, но это не жизнь. Я сказал, что жизнь происходит всегда. Но это видно только из будущего. Она сказала, что я не могу понять её, потому что я могу искать всю жизнь, а женщине отпущено на это времени меньше чем мужчине. Я сказал, что едва ли она может сказать об этом что-то новое. Она сказала, что боится. Я сказал, что люблю её. Она замолчала.

Мне очень хотелось спать. Помню, как я говорил, а сам думал только о том, как бы лечь в постель, но так чтобы не обидеть её. Она рассказывала мне что-то из своего прошлого. Я меня слипались глаза. Она говорила.

Однажды она спросила меня, верю ли я в то, что наступит конец света. Я сказал, что когда-нибудь мы будем знать это точно. Она сказала, что ей нравится во мне то, что я никогда её не обнадёживаю. Но иногда я перегибаю палку.

Сначала ты делаешь это неосознанно. Потом осознаёшь и пытаешься не делать так, а когда это не удаётся, начинаешь делать это уже сознательно. Мы всегда возвращаемся к тому, в чём боимся себе признаться. Могу ли я сказать об этом что-то новое?

Она сказала, что что-нибудь непременно произойдёт, должно произойти, и тогда всё станет совсем по-другому. Я сказал: "Конечно".

Она носила чёрные лайковые перчатки. Я обожал, когда она надевала их. Был ноябрь.

В декабре я увлёкся авангардной музыкой, собирал записи. Она сначала восприняла это с воодушевлением, пыталась угадать, какая играет группа, но часто говорила невпопад. Я предложил создать стильную обстановку, перекрасить стены, купить картины. Она сказала: "Делай что хочешь". Я прикинул, во сколько это обойдётся, и даже начал собирать деньги. А потом это как-то само собой прошло. И всё осталось как раньше.

Мы решили отмечать Новый Год вдвоём. Она сказала, что это будет первый раз, когда она отметит Новый Год дома. - Если не считать детства. Как бы не так.