Сара Кроссан - Побег в Секвойю

— Я готов выйти, — говорит он в маленький ящик, нахмурив лоб.

Я кашляю, так как воздух стал более разряженным в камере.

— Что, если никто не придет? — подкалываю я его. — Разве всех не собирают при нападении? Не убегает ли охрана в панике, когда узнают, что воздух откачивают?

Он прижимает руку к груди и затем стучит двумя кулаками в дверь камеры.

— Выпустите меня! — кричит он. Я полностью сконцентрирована на том, чтобы по возможности медленней и глубже дышать, как морской прибой, который накатывает на берег. Он держит ухо у моего рта. — Что это за трюк? — спрашивает он. Его дыхание становится лихорадочным.

— Это не трюк, — говорю я. — Мне достаточно воздуха, совершенно просто.

— Вытащите меня отсюда! — он становится бледным, как мел, бьется об дверь и широко раскрывает рот, чтобы всосать столько воздуха насколько это возможно. — Горит, — каркает он и начинает хрипеть.

Последний раз его палец нажимает на кнопку рации, прежде чем, пыхтя, он опускается на землю. Он начинает задыхаться и опрокидывается без сознания. Я еще вижу, как его грудь поднимается и опускается. Он еще будет жить какое-то время. Но только какое-то время.

А я остаюсь спокойной настолько, насколько это возможно лежать на полу и экономлю кислород. Воздух очень разряжен, но его достаточно для выживания. Мне, по крайне мере.

На какое-то время.

Теперь три устройства регенерации, линии которых еще исправны, прикрываются всеми дивизиями, на вышках засели снайперы.

— Мы тоже можем стрелять, — объясняю я Джаду Каффри. Он коротко кивает, как будто он и так знал об этом, и показывает на северное устройство.

— Идите с Оскаром, — говорит он.

Мы мчимся к сооружению и перескакиваем временную баррикаду из мешков с песком. Солдат у двери узнает Оскара и позволяет нам пройти, и мы уже поднимаемся на быстром лифте наверх.

Уши закладывает, я могу думать только о своих тете, дяде, Беа и Джаз, которые задохнутся, если мы не сможем противостоять милиции Секвойи в разрушении трубопровода. Именно это было самым большим страхом министерства, ясное уязвимое место при террористическом нападении, а в Роще мы смеялись над их паникерством.

На самом верху мы спешим из лифта на балкон, где ложимся на живот и осматриваем территорию через оптический прицел наших винтовок. На западе находится милиция Вани в непосредственной близости к устройству.

Временами один из них падает на землю, но мертвых и раненных просто затаптывают ногами. Солдаты министерства находятся под прикрытием мешков с песком и открывают огонь из всей амуниции, что, кажется, не очень волнует людей из Секвойи.

Справа от меня снова появляется огромный Цып, облетая Купол. Он снова начал обстреливать наше устройство, и через несколько секунд все стены начинают качаться. Сайлас, Оскар и я пристально смотрим друг на друга и задаемся вопросом, обрушится ли штуковина вместе с нами. Но повреждения, кажется, только поверхностными, и вскоре здание снова успокаивается.

Оскар толкает меня локтем.

— Чего ты ждешь? — спрашивает он. В его глазах читается что-то непреклонное, война стала для него обыденной.

Я снова всматриваюсь в оптический прицел. Чтобы уклониться от летящего мусора, некоторые солдаты министерства отошли в сторону, открыв при этом дыру в защите для милиции Вани, где они могли прорваться через мешки с песком. Слышны выстрелы.

Один из секвойенцев бросает солдата на землю и снова и снова бьет его головой об землю. Мой живот съеживается. Я целюсь и нажимаю. Милиционер отпускает солдата и держится за бок. Затем он снимает шлем. Это не какой-то там солдат. Я убила Урен. Как тяжелая железная груда, она падает на землю. За несколько минут ее приятели затоптали ее ногами, и если раньше она и не была мертва, то теперь точно.

— Я убила Урен, — говорю я Сайласу.

Он хмуро смотрит.

— Она или твоя семья, так сейчас.

Я ненавижу то, что он прав. Ненавижу убивать и сравнивать ценности жизни разных людей. Когда же это закончится? Должен быть конец, я сама, в конце концов, больше не могу. Я больше не выдержу в этом мире.

— Они слишком близко к башне. Я не могу больше правильно прицелиться, — говорит Оскар поднимаясь. — И если они проникнут вниз, то смогут подняться по пожарной лестнице в контрольное помещение. Тогда мы никогда не сможем вытурить их назад.

Мы вскакиваем и следуем за ним. Оскар был солдатом министерства, в которого я стреляла всего пару недель назад во время нападения на Рощу? Я — вертишейка, которая сговорилась с врагом, становится мне ясно. Но сегодня мы должны бороться вместе плечом к плечу, чтобы защищать Купол и всех, кого мы любим.