Геннадий Прашкевич - Шпион в Юрском периоде

— Кури.

И выдал пачку сигарет.

В коридоре было все так же светло и омерзительно пусто.

Правда, теперь я был внимательнее и рассмотрел на одной из бетонных плит пола фирменный знак строительной компании. Впрочем, что это могло дать? В общем, не больше, чем смятая обертка с шоколадки фирмы “Херши”, валявшаяся на полу. Отпечаток красивых губ шоколадного цвета.

Ну да, усмехнулся я, “Крафт” — это сыр, а “Либби” — томатный суп, а “Херши” — шоколад.

“Херши Чоколат Корпорейшн”.

Привет фирме!

— Ну, Миллер, — удовлетворенно кивнул Лесли, когда Рэд удалился из кабинета. — Я обещал тебе отдых, ты его получишь. Только сперва взгляни на экран. Надеюсь, это позволит тебе здраво оценить ситуацию.

Я обернулся к экрану встроенного в стену телевизора и увидел бассейн, в котором только что побывал. Но сейчас на сбегающих к воде ступенях, зажатый двумя здоровяками, похожими на Рэда, стоял… чтец Лендел! Он был облачен в ярко–зеленый кричащий костюм (Ленделу всегда не хватало вкуса) и затравленно озирался. Похоже, ему не нравились хмурые опекуны.

А мне не понравились глаза Лендела.

Чтец боялся.

Он безумно боялся.

Он еще пытался прятать, маскировать страх, еще стыдился его, но система контроля отказала, полетела к черту. Пара ударов, и из чтеца можно будет выжать все что угодно! “Крепко же они взялись за Консультацию, — невольно подумал я. — За какие‑то сутки взяли меня и Лендела и, похоже, перекупили сестру Берримена”.

Лесли внимательно следил за мной.

— Все ясно?

Я кивнул.

— Хочешь жить вместе с Ленделом?

— Нет! — быстро ответил я.

— Почему?

Я не ответил.

Впрочем, Лесли не надо было этого объяснять. Он знал: между мною и Ленделом есть разница, и весьма существенная. Лендел — чтец, он случайное звено в промышленном шпионаже, а я — профессионал.

Комната, в которую меня “вселили”, ничем не отличалась от номеров второсортного отеля, даже телефон стоял на столе. Конечно, я тут же набрал первый пришедший в голову номер и, как и думал, услышал голос Рэда. Какой бы номер ты ни набирал, отвечал Рэд. Секретов в этом не было, я сказал. “Хочу жрать”.

— Тебе полезнее выспаться.

Пришлось лечь.

Не я диктовал условия. К тому же багажник машины нельзя назвать уютным местечком. Я устал. Я лег на кровать, голова у меня кружилась. Зато когда проснулся, в двух шагах от меня в стандартном невысоком кресле сидел Лендел — несчастный, униженный чтец Консультации. Стриженая голова с оттопыренными ушами нелепо торчала из высокого воротника какой‑то очень уж казенной серой куртки, на которую заменили его кричащий костюм. В таком безобразном одеянии он чувствовал себя вдвойне несчастным.

— Нам не выбраться, Эл, — безнадежно сказал он, увидев, что я открыл глаза. — Они схватили меня прямо на улице. — Лендел, кажется, был по–настоящему потрясен. — Нам не уйти отсюда. Здесь только две комнатки — твоя и моя напротив. И это девятый этаж и никаких пожарных лестниц! — Хотел бы я увидеть чтеца Лендела на пожарной лестнице! Он бы ее обгадил сверху донизу, все девять этажей. А лицо его было поцарапано, левый глаз заплыл.

— Тебя били?

Он с ужасом кивнул.

— Что с нами будет? — Я еле его расслышал.

— Наверное, ничего хорошего.

— Но я не участвовал ни в каких акциях Консультации!

— Зато ты отнимал деньги у конкурентов. И обманул фирму “Счет”. Не удивлюсь, если нами занимаются именно они. Согласись, у них есть право на тебя обижаться.

— Но я только чтец! Неужели они убьют меня?

— Не хочу тебя разочаровывать.

— Но я чист, чист! — зачастил он. Его трясло. — Я не хочу умирать. Подтверди, что я чист, они мне помогут. А если я выйду отсюда, я помогу тебе!

— Подай сигареты.

— Но я чист!

— Тогда чего ты боишься?

— Они мне не верят!

Я рассмеялся. Они ему не верят!

А я верю шефу или Берримену? Я откровенен с ними ровно на столько, сколько требует общее дело. Но никогда — больше. Мы связаны не доверием, даже не откровенностью, а всего лишь чувством опасности. Мы не можем верить друг другу. Верить кому‑то — это как посадить себя на поводок. Я вот поверил Джой, она выглядела такой беспомощной, и результат налицо. “Лендел — дурак, — сказал я себе. — Опасный дурак. От таких следует держаться подальше. Он не понимает, что все только начинается. Его смерть никому не нужна, это было бы слишком просто. Он еще не понимает: агенту Лесли нужны не наши жизни. Он обозлен. Ему нужно что‑то более важное”.