Роман Подольный - Легкая рука

— В каждом, в каждом спорте — свои странности, — мило тараторила Лена. — Вон в шахматах, мне показывали, нельзя рокироваться, когда король под шахом. Но почему? Ведь ему же тогда как раз и надо прятаться! В плаванье девушки чемпионками в тринадцать лет становятся, к шестнадцати титулы теряют. А в прыжках в высоту… Видели когда-нибудь? (В вопросе прозвучало пренебрежение, но мне терять было уже нечего, и я повел подбородком слева направо.)

— Ну вот! Оно и видно, — Лена окинула меня таким взглядом, что я судорожно поджал брюшко, выпрямляясь в кресле, и расправил плечи. Но, боюсь, было уже поздно. — Ну вот! Человек отталкивается от земли, в воздухе весь, понимаете, выворачивается, вытягивается и пролетает над планкой параллельно ей, да еще спиной вниз. С непривычки, понимаете, совершенно нелепо все это выглядит, неудобно, выдрючивание какое-то. А самый, между прочим, чемпионский способ. Когда-то “ножницами” прыгали, — Лена стригнула пальцами перед самыми моими глазами. — Потом еще разные штуки придумывали, а теперь чемпионы только этак вот высоту берут.

— Все гениальное кажется противоречащим здравому смыслу, — осторожно вставил я, стыдясь собственной банальности.

Но Лена впервые посмотрела на меня одобрительно.

— Вы не физик? У меня был один аспирант знакомый, так он говорил, у них что похвалить хотят — сумасшедшим зовут.

— Вы говорили о Смирнове и Росциусе? — попробовал я вернуть Лену к нашим спутникам по полету.

— О! Так они же как раз сумасшедшие в хорошем смысле. Михаил Сергеевич придумал, как мышцы ног приучать к правильным действиям. Аппараты для этого построил, в Звездный городок его звали, сами космонавты к нему зачастили, такие аппараты…

— Тренажеры?

Лена во второй раз похвалила меня взглядом.

— Правильно! Там вставляешь ноги в стремена какие-то, те сами двигаются, темп задают, а потом на соревнованиях прыгает человек — и рекорд!

— Так уж всегда и рекорд?

— Конечно, физические данные нужны, старание, много чего другого, но в последние годы его ученики точно, здорово поотличались. Даже вы, наверно, слышали про… — И она назвала две фамилии, которые кое-что и вправду мне говорили.

— Ну а Росциус? Как с его учениками?

— Результаты у них нестабильные, — сердито сказала Лена. — На тренировках, бывает, невероятные вещи показывают, а на выступлениях чаще всего срываются. Вот Митя Сахаров в прошлом году на районных соревнованиях такой результат дал… — Она назвала цифру, которую я тут же забыл. Но понимающе сказал:

— Так значит, рекорд поставил?

— Рекорд? Мировой был бы рекорд, если б дело было оформлено как полагается. Но кто же мог на районном первенстве этого ждать? А повторить Митя не смог. Уж так Юрий Дмитриевич с ним и прочими бьется, даже всякими йоговскими штучками с ними занимается. Вы не поверите, они воду носом пить умеют.

— Это как раз нетрудно.

— Нетрудно! — фыркнула Лена, явно жалея о том, что когда-нибудь смотрела на меня одобрительно. — Понимали бы!

Но я давно взял себе за правило не обижаться на красивых девушек. В конце концов, они обладают тем же свойством, что копье Геракла, залечивавшее раны, которые само же и нанесло.

— И в позе лотоса сидят, и на голове стоят, — оживленно продолжала Лена, намеренно не оставляя пауз, в которые могли бы пролезть мои неуместные замечания. — А он им все: воля к победе решает, волю тренируйте. Нет, это, конечно, правильно. Я в Таллинне на сборах была, а там в это время турнир по рапире проходил, полуфинал Союза. Один фехтун за мной ухаживал. Ах, какой парень! Талия в две пяди, взгляд орлиный, руки, правда, длинноваты, но в фехтовании это и надо. А у них там турнир по олимпийской системе — на вылет, значит, — проходил, а он в армии служил, от своего клуба выступал. У него второй разряд всего, а против него первые да мастера. Сколько тут продержишься? Но они-то все за призовое место, за выход в финал боролись, а армеец за лишние вечера, которые он со мной будет по Таллинну гулять. Где ж им было устоять? Так что прав Юрий Дмитриевич: воля к победе — вещь!

— А что ж они со своей волей нестабильные результаты показывают?

— Вот беда, верно? Но мы еще поглядим! Приходите двенадцатого на стадион, я там, кстати, второй судья, вот и еще раз увидимся.

— Второй судья по прыжкам в высоту? Но вы ведь, как я понял, не этим видом занимаетесь?

— Отзанималась я своим спортом. Перестарок. Я ж говорила вам, как с нами, пловчихами…

— Наш самолет прибыл… — раздался голос из репродуктора.