Роман Подольный - Легкая рука

— Что вы, конечно, извинялись; экологи потом каялись: не знали, мол, прежде случаев, чтобы животные были один сезон травоядные, другой — хищники. Они тоже все меня спрашивали, как я сообразил. Чего ж удивляться? Об одном мы с крысионом думали. А рыбак рыбака видит издалека.

— Ах, молодой человек, молодой человек, не люблю я про это вспоминать. Знаю, знаю, что в учебниках не все написано, и хорошо, что не все, хорошо…

— Нет, никто над нами тогда не смеялся, тут вы правы! Никто, кроме судьбы. Красивое слово — судьба. Корень у этого слова — суд. Потому что она нас судит…

— Отвлекаюсь? Да не хочется мне говорить по существу. Кто-то из древних сказал: “Не лучше было бы человеку, если бы его желания исполнялись” Умный был этот древний. Вот и мое желание исполнилось. Тогда…

— Не только мое? Ну само собой. Все человечество, можно сказать, размечталось. Пришельцы, тарелочки, братья по разуму… Красиво было! А сейчас? Вон по радио только что передали, мол, продолжительность рейса Земля-Тиокан доведена до четырех месяцев, что позволяет на двенадцать процентов снизить стоимость перевозок. Вот оно теперь как!

Позавчера подхожу к ресторану “Славянский базар”, а там табличка “Закрыто на обслуживание тиоканских туристов”. Вам бы понравилось? Не подумайте, что у меня с ними счеты. Я не обижаюсь. Есть, есть что и хорошее вспомнить. Вам-то сколько лет, молодой человек?..

— Двадцать три! Бывают же люди такими молодыми. Мне в ту пору уже стукнуло лет на пять больше. Малый я был пробивной! Приятно вспомнить. Даже журнал “Наука и знание”, как ни упирался, а мою статью о неизвестных летающих объектах напечатал. Знаете, тогда ученых — почти всех — толки о пришельцах прямо-таки из себя выводили. Они же привыкли по Фрэнсису Бэкону жить: знание — сила, и точка. Что известно, то и есть. И наоборот. Так и говорили: явление, я тебя могу объяснить, следовательно, ты существуешь. А разве все на свете объяснишь? Им даже то, что дважды два четыре, доказывать требовалось. А поверить, поверить так сильно, чтобы сбылось, — где им!..

— Вы очень вежливы. Можно бы и просто сказать, что ученые над нами издевались. Но мы твердо знали, что скептики, как всегда, будут посрамлены. И тут — раз: сообщеньице. Послание знаменитое. Тиоканцы информируют землян, что намерены вступить в контакт, что экспедиция уже послана и прибудет тогда-то…

— Не-ет, это теперь ученички тогдашних великих стараются их прошлое приукрасить; официальные ученые тогда тоже поверить не пожелали. Где им. Все о мистификации толковали да радиостанцию каких-то шутников искали. Так бы и проискали до прилета гостей, но тут правительствам не до их сомнений стало. Потребовали от этих скептиков серьезного отношения, сказали, чтобы по-деловому подошли. Куда тут денешься?

Ну, создали комиссию по контактам. Официальную! Ответственную! И меня включили, и, конечно, академиков этих посрамленных. Михалевич… Слышали? Конечно, слышали! Отец мегаэлектроники, так сказать. Площадь есть его имени. Институт. Завод. Как он меня когда-то в “Неделе” шарахнул! Одна терминология чего стоила. Псевдонаучные измышления, некритический подход, гипотезомания. А вот на комиссии подходит ко мне, жмет руку, прощения просит. Я, говорит, вдвое вас старше, извините, будьте, говорит, великодушны, не сердитесь… Извиняю его. До чего же это приятно — извинять…

— Конечно, здорово, вы правы. Мы, молодой человек, месяца два прием гостям с Тиокана готовили. Спали, не вру, часа по четыре в сутки. На один интервью газетчикам у меня тогда полдня уходило. А теперь вы первый за тридцать лет. Да я не обижаюсь…

— Что дальше, спрашиваете? Дальше они прилетели…

— Почему я замолчал? Будто вы не знаете? Хотя можете и не знать. Молоды. Да и тогда об этом прямо не писали. Вежливые они, Михалевичи. И тиоканцы тоже вежливые. И все были вежливые. Орден мне дали. Грамоту благодарственную…

— Нет, это вы напрасно. Из комиссии по контактам я сам ушел. И все наши ушли, все настоящие энтузиасты. Прялкин дольше других продержался, но тоже не выдержал. Не ко двору, не ко двору мы пришлись. Неделовые мы, молодой человек. Конкретные вопросы решать не умеем. Михалевич — он деловой. Тиоканцы на него так и набросились. Что, мол, вы о том-то думаете, что вы тут предлагаете, как там-то быть? Мегаэлектроники у них еще не создали, оказывается. Вообще тиоканцы только по части космического транспорта нас и обогнали. А насчет, скажем, парапсихологии у них совсем плохо. Может, способностей нет? Разлетелся я было к их биологу поделиться своими мыслями о роли телепатии в эволюции, так он, знаете, просто рот раскрыл. Но — не поверил, конечно…