Сергей Панченко - Апокалипсис

— Данке шен! — Снова поблагодарил ученый.

Сагалевич тронул дверную ручку. Та без усилий поддалась и дверь бесшумно открылась. Взору профессора открылась обстановка кабинета знаменитого ученого. По левую руку от двери шли стеллажи с книгами. Сагалевич в этом плане был сам традиционен и его кабинет также был завален книгами. По правую руку располагались шкафы со стеклянными дверцами. За стеклом находились ряды банок с заспиртованными органами животных. В самом конце небольшого кабинета находился стол, почти во всю ширину. На нем стоял монитор и куча всякой оргтехники. Из-за монитора был виден вздрагивающий белый халат. Пространство кабинета было наполнено стуком клавиш.

На Сагалевича не обращали внимания и тому пришлось слегка кашлянуть. Стук прекратился и из-за монитора показалась седая шевелюра швейцарского ученого.

— Sie sind es, der Professor — Шенхель встал и направился к Сагалевичу — Wie teuer?

— Данке, ист аллес гут. — Слова сами всплыли в памяти.

Шенхель достал из кармана халата телефон и набрал номер.

— Wladimir, komm mit mir.

Через пару минут пришел молодой человек.

— Гутен таг, профессор. — Поздоровался он, не пытаясь скрывать свой акцент.

— Wladimir Russisch. Er würde zu uns.

Владимир с удивлением посмотрел на профессора. Сагалевич с не меньшим интересом посмотрел на Владимира.

Позади здания института имелся дворик, воротами выходивший на тихую улочку. Небольшие машины иногда заезжали в этот дворик чтобы выгрузить оборудование и прочие вещи необходимые институту. Ворота перекрывал шлагбаум, который охраняли двое мужчин преклонного возраста и одна немецкая овчарка.

На собаке стоило остановиться подробнее. Стареющий пес, неоднократно использовался в проведении опытов. На его шкуре имелось несколько правильных квадратов шерсти другого окраса и структуры, следы приживления чужих участков кожи. Поначалу клички у собаки не было, только номер. Когда пришло время усыпить пса по старости, один их молодых ученых дал ему кличку — Лоскут. Говорят, если хочешь убить животное, не давай ему имя. Лоскута так и не смогли убить, отправив его охранять ворота во двор.

— Лоскут, заткнись! — Прикрикнул на пса Отто. — Не знаешь чего он такой возбужденный второй день. Ты его кормил?

— Кормил, только он не ест ничего. Если бы он был молодым кобелем, я бы подумал, что ему на собачью свадьбу пора. Но он такой же как и я, только со стороны смотреть. — Люк усмехнулся и поправив дубинку пошел проведать собаку.

Лоскут залаял ни с того ни с сего и попытался стянуть ошейник через голову.

— Куда же тебе надо? — Спросил Люк собаку.

Пес вдруг успокоился и уставился взглядом на Люка. Мужчине показался странным взгляд собаки. Пес смотрел на мужчину так, словно хотел чтобы тот приблизился.

— Вот ты хитрюля, хочешь чтобы я тебя отпустил? Не получится. Я могу написать бумагу на имя начальника нашего учреждения, и он рассмотрит ее. Если тебе повезет и он разрешит, то я непременно тебя отпущу. — Люк потрепал пса по холке. От растрепанной шерсти поднялась пыль горчичного цвета.

Мужчина даже чихнул от пыли попавшей в нос.

— Фу, Лоскут, где же ты смог так изваляться? — Мужчина повернул морду собаки в свою сторону и обомлел.

На него смотрели пустые глаза. Люк не мог понять что в них не так. На ум приходило только сравнение с глазами человека находящегося в сильном алкогольном или наркотическом опьянении. Глаза собаки ничего не выражали. От его неприятного пустого взгляда на душе стало как-то неспокойно.

Люк попытался приподняться, но пес словно почуяв, что от него уходят вцепился зубами в руку мужчины. Люк закричал и попытался воткнуть в пасть собаки резиновую дубинку, чтобы разжать челюсти. Лоскут вцепился мертвой хваткой. Отто увидел, что его товарищ в беде подбежал и стал помогать разжать челюсть.

С большим трудом им удалось избавиться от мертвой хватки собаки. Люк в сердцах ударил дубинкой пса по спине. Но тот словно не почуял удара.

— Ах ты, как прокусил зараза. — Люк скинул куртку и закатал рукав. Из четырех дырок в руке, оставленных клыками овчарки текла кровь. — Чего это с ним?

— Ты видел его глаза? — Спросил Отто.

— А то? Первым делом. Он наелся гадости какой-то. Чего ему эти высоколобые умы подсунули, привыкли издеваться над животными.

Отто достал из аптечки вату и бинт. Обработал перекисью водорода раны и сделал повязку.

— Болит, зараза! Надо начальству доложить про собаку, вдруг у нее бешенство?