Филип Фармер - Многоярусный мир - Создатель Вселенной. Врата мироздания.

Вольф переключил лучемет на половинную мощность и выстрелил. Грива зверя окуталась дымом, а сам он взревел и скрылся за холмом.

— Настала пора сосредоточить власть в одних руках, — произнес Вольф. — До сих пор мы — а точнее, вы — уклонялись от решений, хотя и не возражали против того, что предлагал я. Главным образом, это случилось потому, что сами вы слишком ленивы и слишком заняты собственными делишками, чтобы набраться смелости и взять на себя ответственность. Больше откладывать нельзя. Без вождя, приказы которого будут незамедлительно и безоговорочно выполняться, мы все погибнем. Итак, какие будут мнения?

— Любимый брат, — сказала Вала, — думаю, ты уже доказал, что умеешь повести за собой. Я голосую за тебя. К тому же, у тебя есть лучемет, а это делает тебя сильнее всех. Конечно, если у кого-нибудь еще нет припрятанного оружия.

— Ты единственная, у кого достаточно одежды, чтобы спрятать оружие, — заметил Вольф. — Что касается лучемета, то он будет у стоящего на страже. Я не пытаюсь этим показать, что доверяю вам. Просто полагаюсь на ваш здравый смысл. Думаю, у вас хватит ума не использовать лучемет в корыстных целях. Утром же, надеюсь, мне вернут оружие.

Все согласились, за исключением Паламброна, заявившего, что он считает голосование бессмысленным, поскольку и так очевидно, что большинство за Вольфа.

— Брат, ты, конечно же, не собирался выставить свою кандидатуру, — съехидничала Вала, — Не верится, что подобное могло придти тебе в голову — даже несмотря на весь твой эгоизм.

— Почему меня не назначили на стражу? Разве ты не доверяешь мне?

— Завтра вечером ты первый будешь охранять нас, — ответил Вольф. — А теперь давайте все спать.

Всевышние улеглись на жесткой постели из белых скал, и Вольф остался на страже. Издалека доносились звуки ночной жизни: резкий вой, рев, писк, жалобное рыдание, свист. Однажды послышался звон и хлопанье крыльев над головой.

Время от времени он вставал и прохаживался, внимательно оглядывая холмы. По истечении получаса Вольф разбудил Эниона и передал ему лучемет. У него не было часов, но, как и все Всевышние, он мог определять время без них. Еще ребенком он подвергся своего рода гипнозу, позволившему ему чувствовать время с точностью хронометра.

Улегшись, Вольф некоторое время ворочался без сна. Он беспокоился о первой вахте следующей ночи, когда лучемет придется доверить Паламброну. Он внушал больше всего подозрений. Ведь Паламброн люто ненавидит Валу. Устоит ли он перед искушением убить ее во сне? Вольф решил непременно переговорить с ним утром. Брат должен понять, что смерть одного из них повлечет за собой гибель всех остальных. Конечно, он сможет перебить их всех, но тогда останется одинок. Всевышние терпеть не могли друг друга, но, как ни странно, еще больше страшились одиночества. Если бы не чрезвычайные обстоятельства, они ни секунды не остались бы вместе, однако в данной ситуации их объединял страх перед отцом, да и каждый чувствовал себя спокойнее, имея товарищей по несчастью.

Вольф уже засыпал, когда ему пришла в голову идея. Он даже выругался. И почему его не осенило раньше? Ведь не было же никакой необходимости ползти на карачках по этой гладкой поверхности — они могли бы передвигаться гораздо быстрее на лодках. Да и находились бы в большей безопасности. Утром следует поразмыслить, что тут можно сделать.

На рассвете Вольфа разбудили крики и рев. Вскочив, он увидел, что Тармас стреляет в гривастое животное, похожее на того львагатора, которого он отпугнул, опалив шерсть.

Зверь быстро спускался с холма, шлепая присосками. Позади него лежали три мертвые самки. Выживший хищник успел подойти на расстояние десяти футов, затем упал с перерезанной напополам мордой.

Тармас продолжал палить, уставившись на тушу. Вольф заорал, чтобы тот выключил лучемет — луч врезался в холм. Тармас очнулся от шока и выключил оружие, но к этому времени большая часть заряда была израсходована. Чертыхаясь, Вольф забрал лучемет. Теперь у него осталась последняя энергообойма.

Все принялись за работу. Ножами Теотормона и Валы они по очереди срезали с мертвого животного жесткую кожу. Дело шло медленно, работники из них были никудышные. То и дело они поскальзывались на стекловидной поверхности и не могли удержаться, чтобы не поспорить с Вольфом, раздраженно заявляя о бесполезности занятия. Ну где им достать остов для лодки, о которой он говорит? Да и не хватит этой шкуры на обтяжку.