Филип Фармер - Многоярусный мир - Создатель Вселенной. Врата мироздания.

Вала отошла, и за нанесенное ею оскорбление пострадал Теотормон. Решив, что тот не осмелится проявить негодование, Паламброн ударил Теотормона по лицу. Тот зарычал от ярости и прыгнул на обидчика, однако в последний момент поскользнулся и упал ему под ноги. Паламброн покатился, как сбитая кегля, еле увернувшись от молотящего плавника Теотормона. Оба в бешенстве предпринимали тщетные попытки вцепиться друг другу в горло.

Наконец Вольф, не разделявший общего веселья, приказал им прекратить драку.

— Пора, наконец, положить конец этим детским выходкам, которые только отнимают время. Предупреждаю, если еще раз повторится подобное, я сам займусь драчунами. И не лучеметом — жаль тратить заряды. Тех, кто начнет ссору, просто бросят одних или отправят назад. Наша сила — в сплоченности, поэтому никаких раздоров быть не должно. Иначе Уризен порадуется, видя, как мы уничтожаем друг друга.

Теотормон и Паламброн обменялись плевками, однако драку прекратили.

Молча скользя в бледно-пурпурном свете луны, отряд продвигался вперед. С приходом ночи тишина нарушилась. Полумрак наполнился отдаленным блеянием, похожим на овечье, вроде бы коровьим мычанием и мощным, как будто львиным, рыком. Пройдя еще одни заросли кустарника, путники увидели небольших двуногих животных, поедающих ягоды. Тела их покрывал коричневый мех. Большие щелевидные глаза поглядывали с мордочек лемуров, уши торчали, как у зайцев. Верхние конечности кончались лапами, нижние — присасывающимися дисками, сзади виднелись короткие кроличьи хвостики. Увидев пришельцев, они перестали есть и воззрились на Всевышних, подергивая носами. Убедившись, что незнакомцы не представляют опасности, звери вновь вернулись к ягодам.

Однако глаз с путников не спускали и время от времени по-собачьи на них лаяли.

В это время из-за холма вышло четырехногое животное размером с норвежского рогатого лося. Покрытое желтобурым мехом и лохматое, как овчарка, оно очертаниями напоминало лису. Ноги его заканчивались тонкими костяными коньками, и оно довольно быстро катило к двуногим. Те пролаяли тревогу, и все, как, один, сорвались со всей скоростью, какую позволяли им присоски, но волк-конькобежец двигался быстрее. Вожак двуногих, видя, что стаду не спастись, замедлил ход и стал дожидаться последнего. Затем подтолкнул слабака, сбив его с ног, и побежал догонять остальных. Упавший завизжал и попытался встать на присоски, но тут же снова был сбит с ног рычащим волком-конькобежцем. Последовала короткая схватка, закончившаяся в тот момент, когда челюсти волка сомкнулись на шее двуногого.

— Вот вам объяснение царапин, которые мы время от времени замечали на поверхности, — произнес Вольф. — Некоторые представители местной фауны — конькобежцы.

Какое-то время он молчал, размышляя, насколько быстрее они смогли бы передвигаться, если бы у них были коньки. Эта проблема угнетала его.

Отряд миновал еще одно животное — длинношеее, с туловищем гиены и оленьими рогами. Оно спокойно вгрызалось в скалу, выдирало кусок стекловидной массы и мерно разжевывало. Тварь не сводила с них глаз, рыча от наслаждения, упиваясь вкусом скалы, и ее желудок урчал, как испорченный водопровод в старом доме.

Путники отправились дальше и вскоре подошли на расстояние трехсот ярдов к стаду местного подобия антилоп, пасущемуся на скалах. Молодые детеныши резвились, гоняясь друг за другом, или прижимались к матерям. Самцы предостерегающе заревели при виде незнакомцев, а один даже попытался последовать за отрядом. Белую шкуру антилоп покрывали ромбовидные узоры, на голове красовались закрученные рога, ступни оканчивались коньками.

Вольф, уже подыскавший место для ночлега, повел отряд в изогнутую амфитеатром ложбинку, образованную четырьмя холмами.

— Первым на страже стану я, — распорядился он. — Затем будет сторожить Лувах, потом — Энион.

Энион запротестовал и поинтересовался, на каком основании Вольф выбрал именно его.

— Ты, конечно, можешь спать и отказаться выполнять свой долг, — холодно заявил Вольф. — Но, проснувшись, не удивляйся, оказавшись в челюстях вон того красавца.

Он указал на что-то за спиной Эниона, и тот повернулся так быстро, что не устоял на ногах. Остальные тоже посмотрели в том направлении, куда указывал палец Вольфа. С вершины одного из холмов на них глядело огромное гривастое животное. Кошачье туловище венчала голова коротконогого крокодила, а ступни оканчивались большими чашками-присосками.