Филип Фармер - Многоярусный мир - Создатель Вселенных. Врата мироздания. Личный космос. За стенами Терры.

— Довольно разглагольствовать, брат, — сказала Вала. — К чему ты клонишь?

Вольф вздохнул: он понапрасну тратил время и силы.

— Я хотел сказать, что Уризен, сам того не зная, вполне мог оказать нам услугу. Возможно, нам как-то удастся воскресить в себе детскую любовь, вновь вспомнить, что мы кровные братья. Жить, как подобает.

Вольф запнулся. Лица, обращенные к нему, напоминали лики каменных идолов. Время разгладит их черты, любовь — никогда. Он повернулся и шагнул в правые врата.

Поскользнувшись, Вольф упал на бок и покатился по гладкой стеклянной поверхности вниз с горы, на вершине которой стояли врата. Склон, по которому он мчался вниз, был сухим, хотя казалось, что он смазан маслом. Несмотря на все старания притормозить каблуками или ладонями, он продолжал нестись вниз.

Это было похоже на спуск по льду.

Скорость все возрастала. Изогнувшись, он бросил взгляд по ходу движения. Отлогий склон постепенно выравнивался, падение несколько замедлилось. Но все же он спускался со скоростью, по меньшей мере, триста пятьдесят миль в час, не имея возможности остановиться. Он лишь приподнял руки и голову, предохраняя их от ожога. Одежда перекрутилась и порвалась от трения, но нагрелась не сильно.

В пурпурном небе над краем горизонта показалась яркая луна — почему-то Роберт решил, что это луна. Арка выделялась на фоне неба темно-багровым оттенком. Место не походило на дворец Властелина, он попал на другую планету. Судя по расстоянию до горизонта, эта планета была приблизительно такого же размера, что и та, которую он только что покинул. И собственно говоря, не было никакой уверенности, что планета — одна из тех, которые они видел с поверхности водного мира.

Уризен сыграл с ними злую шутку. Он устроил врата, переместившие его на другую планету, вращающуюся вокруг Аппирмаздума. Другие врата водного мира привели бы его в мир Уризена. Но могли доставить и сюда же. Теперь узнать об этом было нельзя.

Куда бы ни вел другой выход, было поздно что-либо менять.

Он беспомощно попался в западню отца, удобную западню, если смерть можно назвать удобной.

Вольф проскользил, пожалуй, около двух миль, когда поверхность начала изгибаться кверху. Еще через полмили скорость замедлилась примерно до тридцати миль в час, хотя утверждать это было трудно, поскольку имелись лишь косвенные данные. По правую сторону вдали виднелись причудливые деревья. Не зная высоты и расстояния до них, он не мог точно определить скорость скольжения.

Еще несколько минут спустя склон резко оборвался, и Вольф вылетел за край уступа, не сдержав крика. Он падал в пропасть. Под ним в сорока-пятидесяти футах катила воды река. Противоположный берег был примерно в ста футах, образовывая отвесную стену из того же стекловидного материала, по которому он катился от самых врат.

Вольф падал в каньон, дергая ногами и пытаясь сохранить вертикальное положение. До реки оказалось не так далеко, как он думал, и, ударившись ногами, он погрузился в холодную воду. По инерции Роберт ушел на глубину, потом выплыл. Течение быстро потащило его между стенами ущелья к повороту. Перед тем, как течение унесло его за изгиб реки, он успел заметить, что в воду упал еще один из Властелинов, третий взмыл над обрывом. Вскоре стены ущелья расступились, и река расширилась, начались пороги; к счастью камни были ровные и гладкие — очевидно, из того же стекловидного материала, поэтому Роберт отделался несколькими ушибами. После порогов течение замедлилось. Вольф поплыл к берегу, полого поднимавшемуся из воды. Но выбраться не смог, потому что все время соскальзывал по гладкой поверхности обратно.

Не оставалось ничего другого, как плыть вдоль берега и надеяться, что рано или поздно найдется место, где удастся выйти из воды. Одежда, нож, лук и лучемет тянули его вниз. Вольф понимал, что нужно избавиться от груза, но откладывал это до последнего. Все же усталость одолевала, и он бросил лук и колчан со стрелами, еще через некоторое время отстегнул пояс с кобурой и ножнами, а лучемет и нож засунул в брюки. Еще немного погодя освободился и от ножа.

Время от времени он оглядывался, различая вверх по течению восемь голов. Пока что все выжили, но если и дальше берега останутся неприступными, то всем будет конец.

Утонут, пожалуй, все, кроме, может быть, Теотормона, который продержится в воде дольше любого из них даже с полуотросшим ластом.

Именно тогда Вольфа осенило. Поплыв против течения, он оказался рядом с Лувахом, Валой и Тармасом. Приблизившись, крикнул им, чтобы они плыли против течения, если хотят спастись.